— Появилось ли еще какое-нибудь ужасное оружие? — спросил Рейкс.
— Ну… — Эриксон секунду подумал. — Немцы усовершенствовали гидроакустические торпеды, которые преследуют корабль по шуму винтов, пока не догонят. Идет слушок об этакой «дыхательной трубке»,[10] которая позволяет подлодке находиться на перископной глубине сколько угодно времени, — он оглядел присутствующих, — только об этом нигде не следует говорить.
— Вот ублюдки! — беззлобно произнес Рейкс.
— Нам придется чуть побольше поработать, вот и все… — Эриксон обратился к Джонсону. — Испытание начнем через десять дней, стармех. Пойдем вниз по реке до Тейл-оф-зе-Бэнк, и будем там, пока не отправимся в Арднанрейш.
— О подобной программе я уже как-то слышал, — заметил Локкарт.
— Да и я тоже, — подтвердил Винсент. — Интересно, как поживает наш свирепый старикан?
— А это кто? — спросил Скотт-Браун.
— Адмирал, возглавляющий учебную базу кораблей охранения в Арднакрейше. С самого начала войны провел громадную работу, но его нельзя назвать ангелом.
— Должность его едва ли к этому обязывает, — Эриксон задумался. — Ну что, устроим прощальный вечер перед отплытием?
— Все уже подготовлено, сэр, — сказал Локкарт. — В конце следующей недели, если вы согласны. Стармех сделает для нас небольшую иллюминацию, а потом выпивка и что-то вроде ужина.
— Достаточно ли у нас знакомых для большого вечера?
— Уже сейчас в список приглашенных входит около шестидесяти человек, — рассмеялся Скотт-Браун.
— Шестьдесят? — Эриксон удивленно поднял брови. — Чем же вы занимались в мое отсутствие?…
— Вы же знаете, как растет число посетителей кают-компании, сэр, — произнес Джонсон с угрюмым видом человека, имеющего небольшой счет в банке и полностью лишенного тщеславия. — Иногда это больше похоже на гостиницу, чем на кают-компанию.
— Да, но есть много таких, кого стоит пригласить, — сказал Скотт-Браун, — Офицеры других кораблей на верфях. Строители. Несколько человек с базы. Девушки… У меня есть предварительный список.
Он порылся в кармане, извлек листок бумаги и передал его Эриксону.
— Что, будет адмирал? — удивился Эриксон, прочитав имя, идущее под номером первым.
— Говорят, что адмирал любит такие вечеринки. И эту уж ни за что не пропустит.
— Хорошо, — Эриксон продолжал просматривать список. — Полагаю, все эти загадочные люди с шотландскими фамилиями — с верфей… А кто такой второй офицер Хэллэм?
— Красотка из оперативного, — ответил Хольт.
— Что?… — опешил Эриксон.
— Э-э-э… служащая оперативного отдела, сэр, — покраснел гардемарин. — Ее пригласил старший помощник.
— Хороша?
— С ума сойти, сэр.
Эриксон вопросительно уставился на Локкарта, который, к собственному удивлению, почувствовал смущение.
— Надеюсь, вы не поддаетесь женским чарам, старпом?
— Ни в коем случае, сэр! — ответил Локкарт. — Просто я подумал, что нужно пригласить побольше людей с берега. Они к нам хорошо относятся.
— И второй офицер Хэллэм тоже входит в эту категорию?
— Да, пожалуй.
— А вот ко мне, кажется, не очень, — вставил Хольт не очень тихо.
— Хольт! — начальственным тоном сказал Локкарт.
— Да, сэр?
— Пожалуй, хватит.
— Извините, сэр, — ответил Хольт, нисколько не смутившись. — Я думал, что вам приятно будет это слышать.
Локкарт благоразумно промолчал. Эриксон вновь посмотрел на него. Ну и ну, вот, оказывается, какие дела…
— Ну что же, надеюсь, она хороша.
Локкарт не очень-то рассчитывал, что Джули Хэллэм примет приглашение. А увидев ее в уголке быстро заполнившейся кают-компании, вообще засомневался, правильно ли сделал, что пригласил ее.
Она сидела на подлокотнике кресла в окружении поклонников. Вовсю пускал в ход свои чары Скотт-Браун. Эриксон, обходя гостей, задержался рядом с ней, развеселив своим шуткам. Постоянно вился рядом Хольт.
Адмирал, веселый и общительный человек, беседовал на королевский манер: несколько быстрых вопросов, двухминутный обмен любезностями, затем смена собеседника. Локкарту он сказал:
— Вы впервые занимаете должность старшего помощника?
— Нет, сэр, — отвечает Локкарт. — Я уже был старпомом на старом корабле капитана третьего ранга Эриксона. На корвете «Компас роуз».
— Ах да, — адмирал, у которого и память тоже была королевской, уклонился от такой, далеко не праздничной, темы. — Все ли в порядке?
— Да, сэр.
— Надеюсь, мои люди оказывают вам необходимую помощь?
— Да, сэр, они нам очень помогли.
— Хорошо, — адмирал кивнул и пошел дальше. И тут же Локкарт услышал его вопрос, адресованный Аллингэму: — Вы впервые занимаете должность артиллерийского офицера?
Локкарт заметил Джонсона в углу кают-компании и направился к нему.
— Веселитесь, чиф?
Джонсон кивнул и произнес несколько неуверенно:
— Все это для меня немного непривычно, сэр.
Прямота Джонсона особенно нравилась Локкарту. Тот совсем недавно знал лишь машинное отделение эсминца и матросский кубрик и совершенно откровенно признавался, что кают-компания для него непривычна.
— Если надоест, вы просто выверните пробки, и тогда вечеринке конец, — сказал он стармеху.
— Приму ваш совет к сведению, — улыбнулся Джонсон.
Локкарт взял поднос с закуской у одного вестового и стал обходить гостей. Он поговорил с женщиной в очень большой шляпе, которая все спрашивала:
— Одного я не понимаю: откуда вы знаете, куда плыть, когда находитесь прямо посредине моря?
Потом он заговорил с мужчиной, который сказал:
— Мы вложили в этот корабль очень много труда. Надеюсь, вы о нем хорошо позаботитесь.
Он побеседовал с начальником порта, проводил адмирала, а затем отправился на верхнюю палубу посмотреть, хорошо ли затемнен корабль. Затем сделал запись в вахтенном журнале, перекинулся парой слов с боцманом Барнердом, после чего вернулся вниз и поговорил с заместителем мэра Глазго. Время шло, но толпа не проявляла ни малейшего желания расходиться. Потом Локкарт оказался рядом со старпомом другого нового фрегата, который выпалил:
— Я, к сожалению, только что прибыл… Один из наших матросов упал во время увольнения в реку… Кто эта прелестная девушка, вон там?…
Локкарт впервые за два часа посмотрел на Джули Хэллэм. Именно в этот момент она подняла голову и улыбнулась ему. Он состроил комически-отчаянную гримасу, указывая на тесный кружок ее ухажеров, и увидел, что она поднялась и пошла к нему через толпу гостей. Локкарт пошел навстречу. В глазах Джули все еще светилась улыбка, когда она взглянула на него снизу вверх и сказала:
— Как пригласивший меня на вечер, вы сумели очень немногого добиться для себя, не так ли?
— При такой конкуренции… — засмеялся он.
— Да. Но еще вы были заняты, как любой хороший старпом, — она взглянула на часы. — Мне пора. Положено быть в казарме к десяти.
— О… А ведь мне так и не удалось с вами поговорить.
Она улыбнулась еще шире, еще более откровенно глядя ему в глаза, и промолвила, несколько смущаясь:
— Вы не поверите, если я скажу, скольким я уже сообщила, что вы провожаете меня домой.
Они медленно шли в темноте, дорожа каждым дюймом черной мостовой, словно это была мера самого быстротечного времени.
— У вас, должно быть, очень веселая кают-компания, — сказала Джули. — Мне нравятся Аллингэм и ваш доктор. И уж конечно, гардемарин, ужасно мил.
— Иногда я чувствую себя рядом с ним девяностолетним стариком. Но всегда приятно иметь рядом кого-нибудь веселого и молодого.
— Это, наверное, очень заразительно… А вам, похоже, очень нравится Эриксон?
— Я чувствую, что должен закончить войну вместе с ним и ни с кем другим. Вот как я его люблю, — Локкарт увидел, что она улыбается.