Валенти обессиленно замолчал. Ноги, очевидно, больше не держали его, и он медленно сполз по стене на пол. Он дышал медленно, втягивая в себя воздух с легким присвистом, словно смакуя его, словно не веря, что все еще дышит. И что до того, что будет дальше, когда можно сейчас сидеть, дышать и не чувствовать, как бьется сердце. Чувствовать, что ты теплый, что побаливает язва, старая добрая язва двенадцатиперстной кишки. Боже, какое счастье ощущать боль! Какое изысканное наслаждение смаковать эту боль, ибо каждое мгновение, наполненное болью, — это гимн жизни. Не думать о том, что будет дальше.
Пока он им нужен, он жив — и это главное. Ничего человеку не нужно — только жить. И запомнить эту простенькую и всегда ото всех ускользающую мыслишку…
Арт Фрисби внезапно рассмеялся.
— Нет, мистер Марквуд, вы ошиблись, когда назвали меня пешкой. Мною действительно хотели сыграть. И почти сыграли. Но выиграл-то все-таки я. Один я, несмотря ни на что, был уверен, что шпион Кальвино все-таки Валенти.
— А если бы он все-таки не признался? Что тогда? — спросил Марквуд. Голова его шла кругом. — Ты бы его убил? — От волнения он перешел даже на «ты».
— Нет. Я бы ведь подвел вас.
— Подожди, подожди, Арт, — пробормотал Марквуд. — Ты не убил бы его из-за себя или из-за меня?
— При чем тут я? — пожал плечами Арт Фрисби. — Я бы с удовольствием отправился на тот свет в компании Эдди Макинтайра, но мне не хотелось подводить вас. Я же вам обещал, что оставлю его в живых.
— Значит, ты не собирался задушить меня? — медленно спросил Валенти, все еще сидя на полу.
— Я же уже сказал — нет.
— Мне теперь можно уйти?
— Конечно.
Валенти встал и пошел, к выходу.
— Возьмите пистолет, — сказал Марквуд, и Детка протянул Валенти его оружие. Он взял пистолет, подошел к двери и, уже стоя в ней, поднял неожиданно руку, нажал на спуск. Но выстрела не последовало.
— О, Детка у нас предусмотрительный, он всегда вынимает обоймы из пистолетов, которые попадают ему в лапки.
— Я вам ничего не говорил, — торжествующе крикнул Валенти. — Кто поверит вашему безумному бреду?
И в то же мгновение из динамика раздался голос Валенти:
— Это не Руфус Гровер работает на Кальвино. Это я. Не убивайте меня, я расскажу все…
— Как видите, Валенти, мы тоже предусмотрительны, — усмехнулся Марквуд, но Валенти уже не было. — Ну, Арт Фрисби, давай звонить самому дону Коломбо, хотя уже скоро час ночи. И одному богу известно, что из этого всего выйдет.
Он поднял трубку телефона. С минуту, наверное, никто не отвечал, потом послышался сонный голос Коломбо:
— Ну кто еще там?
— Простите, мистер Коломбо, это Марквуд.
— Вы что, с ума сошли? Я давно сплю. Что случилось?
— Я хочу, чтобы вы сейчас же пришли ко мне…
— Послушайте, доктор, вы в своем уме?
— Да. И возьмите с собой Руфуса Гровера.
— Хорошо.
Дон Коломбо был неглупым человеком и умел почувствовать, когда стоит и когда не стоит задавать вопросы. Через несколько минут на улице послышался шум машины, и тут же в комнату вошли Джо Коломбо, Марвин Коломбо и телохранитель босса Рава, к запястью которого тоненькой металлической цепочкой было прикреплено запястье Руфуса Гровера. Все четверо были в пижамах.
— Теперь вы мне скажете, что случилось? — спросил Джо Коломбо.
— Да, конечно. Вы можете разомкнуть этот браслет, — Марквуд кивнул на цепочку, связывавшую телохранителя и Руфуса Гровера. — Мистер Гровер совершенно ни при чем.
— Что вы хотите этим сказать?
— То, что сказал. Он никогда не работал на Кальвино и не предавал вас. Это все-таки Валенти.
— Вы сошли с ума, Марквуд.
— Нет. Сейчас вы все поймете.
Из динамика донесся голос Валенти, Джо Коломбо слушал внимательно, чуть склонив голову на плечо, и был похож на старую, нахохлившуюся птицу. Лицо Руфуса Гровера оживало постепенно, словно отходило от холода, сковавшего его. Незаметно для себя он все время кивал головой. Когда динамик замолчал, Джо Коломбо спросил Раву:
— Ключ у тебя?
— Да.
— Отстегни браслет. Так. И отправляйся за Валенти. — Он протянул руку Руфусу Гроверу. — Я рад, что все так получилось.
— Я уже было перестал надеяться, — пробормотал Гровер. — Это страшная штука — знать, что ты невиновен, и не быть в состоянии доказать это. Спасибо, Марквуд.
— Это не я, — пожал плечами Марквуд. — Если уж кого-нибудь и благодарить, то это Арта Фрисби. Мы иногда делаем ошибки, принимая кого-то за пешки. Иногда пешками оказываемся мы сами.