— Тридцать пять человек? — проговорила она, не столько спрашивая его, а как бы говоря сама с собой. — Куда же они исчезли?
— В канализационную трубу, — ответил Баз.
Никто не улыбнулся.
Через минуту самая очаровательная в стране дикторша читала перед микрофоном;
«Наше сегодняшнее местное сообщение: леди и джентльмены! Тридцать пять человек — мужчины, женщины, дети — исчезли с лица земли, не оставив после себя никаких следов, по которым можно было бы судить о том, как и куда они исчезли. По словам очевидцев, они слышали крики, но, когда прибегали на помощь, им ничего не оставалось, как стоять и смотреть на то, что, пожалуй, можно назвать самым чудовищным из происшествий за всю историю человечества».
Многоуважаемый Джон Майкл Слаттери барабанил толстыми красными пальцами по полированной поверхности письменного стола. Маленькие глазки мэра перебегали с одного лица сидевших напротив людей на другое.
Говорил комиссар по вопросам здравоохранения доктор Соренсен:
— …это правда, Джек. Мы попросту не знаем, что это такое. Не представляю, что ты можешь еще сказать им.
Джек Слаттери трахнул кулаком по столу.
— И что я должен выглядеть как самый настоящий идиот? А только это и можно будет обо мне подумать! Ну уж и разделаюсь я с этим подонком за то, что он смылся, оставил меня расхлебывать эту кашу!
Последнее замечание относилось к санитарному инспектору, который в это время пил кофе со льдом на крыше солярия квартиры некой Патриции Бауер, находящейся на восемнадцатом этаже самого новейшего и самого дорогого жилого дома, выстроенного на берегу озера.
Еще некоторое время слышались проклятия и брань в адрес Тимоти О'Херлихи. Затем многоуважаемый Джон Майкл Слаттери отпустил обоих своих помощников. В течение некоторого времени он мерил шагами свой кабинет, собираясь с мыслями. И к тому времени, когда в приемной собрались ожидавшие его появления журналисты, у него была приготовлена для них версия.
— Леди и джентльмены, — начал он проникновенно, — я дал указание создать комиссию для расследования причин, создавших угрожаемое положение в нашем городе. Одновременно я дал указание своим сотрудникам подготовить к действию запасную систему радиовещания, используя резервы средств связи гражданской обороны. Я лично буду находиться в штабе гражданской обороны в здании архива, и мы, как только получим какое-либо сообщение, немедленно будем оповещать по радио население.
До сих пор у нас нет еще конкретного мнения относительно природы данного явления. Мы просили бы вас воздерживаться от распространения слухов, которые могут в силу своего характера причинить больше зла, чем само это загадочное явление.
Мэр сделал паузу и пригубил стакан воды, стоявший перед ним. Его выступление прозвучало значительно слабее, чем он рассчитывал. Большинство репортеров, среди которых была и Ирэн Аппель, остались бесстрастными, лишь кое у кого можно было заметить скептические улыбки. Журналистам было известно, что мэр абсолютно ничего не знает о происходящем в городе, что его план личных обращений к населению по радио не что иное, как грандиозный спектакль.
— Мэр Слаттери, не хотите ли вы сказать, что передачи по радио будут вестись только по системе экстренного вещания?
— Нет, — сказал мэр. — Вовсе нет. В настоящее время я не намерен отдавать распоряжение о закрытии хотя бы одной из действующих радиочастот. Однако при необходимости вмешаемся и прервем работу любой радиостанции…
10 ЧАСОВ 15 МИНУТ
Клон распространялся под кварталами города, заполняя собой все канализационные магистрали и коробки коллекторов. Объем массы клона был огромен, и вместе с тем получаемое им количество питательных веществ было сравнительно небольшим, потому что клон мог питать только свои разраставшиеся отростки. В своем развитии клон прошел стадию, когда он мог ограничивать себя в поступлении необходимых ему веществ, и сейчас он был не в состоянии довольствоваться малым.
И вот настал момент, когда внутреннее строение его тканей перестроилось в соответствии с новыми условиями. В тканях образовался новый по своему составу икор, который вскоре проник во все клетки ткани клона. Какое-то время клон оставался почти неподвижным, слегка выступая над срезом десяти тысяч сливных отверстий раковин. А затем в одно мгновение эта выпуклая поверхность взорвалась вверх жгутами, которые немедленно приклеились к потолку помещений. Прикрепившись ко всем поверхностям, где прикоснулись жгуты, клон сразу пустил в ход свои ферменты.