Сделав небольшую паузу, Сергей Сергеевич спросил:
— Итак, условия конкурса и метод его проведения понятны? Сначала мы будем только фантазировать, а потом подводить итоги и давать оценку каждой гипотезе. Но все-таки они должны быть обоснованны, если даже речь идет о похищении экипажа шхуны космическими гостями. Разрешается в подтверждение выдвинутой гипотезы ссылаться на прецеденты, на похожие случаи, достоверно описанные в солидной литературе, или на соответствующие научные теории, допускающие их возможности. Ясно?
— Ясно! Ясно! — раздалось со всех сторон.
Только капитан в наступившей паузе нарочито громко вздохнул и произнес ленивым тоном:
— Плетение словес и сотрясение воздухов…
Но Сергей Сергеевич сделал вид, что не расслышал этого.
— Копия отчета будет находиться в библиотеке, где каждый сможет сделать из нее необходимые выписки, — продолжал он. — Там же желающие могут получить книги, чтобы лучше представить себе условия плавания на подобных шхунах. Рекомендую, в частности, полистать книги одного из сподвижников Хейердала — Бенгта Даниельсона «Счастливый остров» и «Позабытые острова». Не могу удержаться, чтобы не процитировать небольшие отрывки из них, — добавил он и, открыв приготовленную книгу, начал читать:
— «Наша «Теретаи» мало чем отличалась от большинства шхун французской Океании: престарелая скорлупа (водоизмещением около ста пятидесяти тонн), пропахшая копрой, с шумным мотором, способным развивать скорость не свыше пяти узлов…
Кок стал за руль, а матросы взялись за снасти; двое из числа пассажиров тоже помогали тянуть фалы. На шхуне не существовало строгого различия между командой и пассажирами, каждый, кто хотел, мог отстоять вахту у штурвала или помочь матросам.
Было около десяти вечера, когда шхуна подошла к Рароиа. В это время мы восседали на палубе за столом, уставленным жареной свининой, рисом и галетами, но капитан не растерялся. Взяв в одну руку фонарь, в другую тарелку, он взобрался на рубку и уверенно провел шхуну среди коралловых утесов и рифов. Вилка и нож ему ничуть не мешали; напротив: сигнал вилкой рулевому означал «чуть лево руля», ножом — «чуть право».
Переждав, пока стихнет смех, Волошин продолжал:
— А вот маленький отрывок, специально мною подобранный, чтобы разъяснилась одна из загадок: откуда взялись валявшиеся на палубе карты и музыкальные инструменты и стоявший рядом с ним закопченный фонарь.
«На большинстве шхун команда коротала время за покером, — прочел он. — «Теретаи» не представляла собой исключения. Едва она покинула Папеэте, как началась игра, которой суждено было длиться, пока не переведутся деньги. Лишь одно могло излечить команду от покерной лихорадки: появление на борту более искусного игрока, способного всех начисто обыграть. Во избежание бедствия моряки условились не принимать в игру посторонних, и получился небывалый «долгоиграющий» покер. Разумеется, время от времени матросы вспоминали о своих обязанностях и шли сменить своего товарища на вахте, но более сонных вахтенных я в жизни не видел. К концу плавания у руля стояли лунатики…»
— Ну, другие подробности плавания на таких шхунах в здешних краях вы сами найдете в книгах Даниельсона, — закончил Волошин. — А если у кого возникнут вопросы по «Лолите», обращайтесь ко мне, к Андрею Николаевичу, — кивнул он в мою сторону, — или к секонду, а лучше, выбрав подходящий момент, сразу к нам троим, чтобы мы могли поправить и дополнить друг друга. Заслушивать же гипотезы предлагаю на палубе, на корме, в «Клубе рассказчиков». Все рассказы будут записываться на пленку, потом конспективно стенографироваться. Желающие смогут получить текст всех новелл. Все ясно?
— Остается неясным лишь одно, — задумчиво произнес заведующий лабораторией биофизики Иван Андреевич Макаров.
— Что именно? — повернулся к нему Волошин.
Они всегда любят поспорить и позадирать друг друга.
— Да сущие пустяки: выяснить, куда же подевался экипаж и пассажиры злополучной «Лолиты».
— Вот этим мы и займемся, дорогой мой, — сказал Волошин, садясь на свое место.
Смех сразу стих, лица у всех стали серьезными, сосредоточенными. В кают-компании наступила задумчивая тишина.
— Н-да, подобных загадочных случаев знает немало история мореплавания, — негромко сказал наш главный океанограф, профессор Андрей Самсонович Суворов, оглаживая черную окладистую бороду. За нее его окрестили «Черномором». Завел такую роскошную бороду Андрей Самсонович явно для солидности. На самом деле ему нет еще и сорока, а профессором он стал в тридцать два года.
— От встреч с такими вот судами в океане, — продолжал неторопливо Суворов, — по каким-либо причинам покинутыми командой, но не затонувшими и порой, как «Лолита», шедшими даже под парусами, и возникла когда-то знаменитая легенда о «Летучем голландце»… Науке «Летучие голландцы» принесли большую пользу. Изучая по рассказам встречавшихся с ними в разное время моряков пути их странствия в океанах, океанографам удалось узнать немало любопытного и важного о ветрах и морских течениях. В прошлом веке, например, американская шхуна «Фанни Уолстен», брошенная экипажем во время шторма, не затонула и плавала полузатопленной еще целых три года. За это время разные корабли встречали ее сорок шесть раз и отмечали место встречи на карте, так что удалось достаточно точно определить пройденный ею путь, превысивший восемь тысяч миль. А шхуна «Стар» тоже примерно за такое же время ухитрилась даже совершить полное кругосветное плавание, вернувшись к тому самому острову Мидуэй, где ее покинула три года назад команда, думая, что она вот-вот потонет.
Тут, конечно, и моряки, и ученые начали припоминать разные загадочные случаи из богатейшего архива Нептуна.
Первый помощник рассказал историю итальянской шхуны «Азия». Она вышла в ноябре 1885 года с грузом ценного дерева из мексиканского порта Веракрус в Геную, благополучно миновала Гибралтарский пролив, просигналив «на борту все в порядке», вошла в Средиземное море — и бесследно исчезла совсем недалеко от родных берегов.
А в январе следующего года с английского парохода заметили во время шторма в Атлантике, в Лионском заливе, шхуну, шедшую под всеми парусами на восток. Это оказалась «Азия». На борту ее не было видно ни одного человека. На рее одной из мачт болтался труп повешенного…
Но подойти к загадочному судну помешал шторм. «Азия» скрылась вдали, среди вспененных волн.
И снова она объявилась в Средиземном море, словно неведомая сила влекла ее домой. Весной «Азию» выбросило на берег Сардинии, и она застряла на скалах.
Обе мачты ее были к тому времени уже сломаны, труп исчез в волнах. Но в остальном на борту все оказалось в полном порядке. На месте в рубке лежал судовой журнал, все навигационные инструменты, целы были все личные вещи матросов и груз в трюмах. Нигде никаких следов насилия или грабежа.
И лишь одного никто не мог объяснить: куда же девался экипаж «Азии»?
Все помолчали. Потом неожиданно подал голос Макаров и рассказал не менее, по-моему, удивительную историю «Минервы».
В середине прошлого века этот парусник вышел из порта Гамильтон на Бермудских островах с грузом на Дальний Восток.
И пропал без вести. Его занесли уже в знаменитые «Красные книги Ллойда» и помянули торжественным звоном колокола, снятого с одного погибшего корабля и висящего в лондонской конторе этой старинной фирмы именно для того, чтобы печальным ударом в него оповещать, что такое-то судно с данного момента считается погибшим…
И вдруг через несколько лет «Минерва» под всеми парусами вошла в родной порт Гамильтон! Можете представить, с какой радостью все кинулись в гавань встречать ее.