А Сашка меж тем, неудобно повернувшись, проснулся неожиданно для себя и сразу будто вынырнул из воды. Не поднимаясь и не изменив позы, он осмотрелся. Ели и кривые березки, одинаковые во всей пойме, представились ему теми же, что росли вокруг избушки, невдалеке от просеки ЛЭП. Все происшедшее вдруг показалось ему лишь привидевшимся в кошмарном сне, а сейчас, когда он открыл глаза, жизнь пойдет своим чередом, как ни в чем не бывало. Мысль эта была так радужно приятна, что Сашка по-детски со всхлипом вздохнул и тут приметил сидевшего невдалеке инспектора.
«Было! Все было. Произошло… убийство Трофима. Потеря алмаза», — отчетливо осознал Сашка, и от этого сделалось так тоскливо и муторно, что он застонал, стиснув зубы.
Там, где Сашка оставил друга, Трофима может съесть росомаха — самый злой разбойник в тайге. Сашка представил себе, как это будет или уже было, и вскочил.
Инспектор тотчас оказался рядом:
— Что с тобой, Попов?
— Страшно.
— Держись. Держись, парень.
— Постараюсь.
— Теперь тебе часто и долго придется думать и говорить об этом. Знай. Помни.
— Зачем? — пожал плечами Сашка.
— Чтоб и в беде не потерять человеческого достоинства, Попов. Не опуститься, не махнуть на себя рукой. Происходит такое само собой, а вот возвращает человек достоинство с великим трудом. Достоинство — это душа и есть.
— О чем вы?
— Виноват ты, но не списывай себя с человеческого счета, не тверди себе: мол, жизнь кончена для меня.
«Откуда инспектор знает, что я об этом думаю, — недоумевал Сашка. — Или душа моя для него — открытая комната? Что ему там делать? Я признался — что еще? Что? При чем здесь моя жизнь, которой сейчас я не рад? Что? Что еще?»
Малинка размышлял о своем. Долгие годы жизни и работы с людьми научили его терпению и бережному отношению к взрослым людям, словно бы к детям. Это свое настроение он так и называл «детсадовским».
Годилось подобное отношение не для всех, с кем приходилось сталкиваться Малинке. Закоренелый, матерый преступник-рецидивист такого отношения не требовал и удивился бы, коль скоро старший лейтенант милиции заговорил с ним подобным тоном. Но ведь Сашка, к примеру, преступник, но по случаю, в силу обстоятельств, сложившихся для него «слишком удачно». Да, именно «слишком удачно». Такая «удача» для человека слабого, неустойчивого — капкан. Она для него горе, которое может обернуться бедой. Так и получилось.
Для слабых людей обстоятельства — бич. Он гонит их в западню. Не попадись, к примеру, Сашке алмаз на дороге — он, пожалуй, всю жизнь остался бы славным, немного взбалмошным парнем. Он купил бы себе и машину и моторку и был бы счастлив на свой манер. Да вот на тебе, подвернулась удача. И он уже не хочет довольствоваться «малым» — получить приз за находку. Он пытается искать путей «полной» реализации, стремится отыскать сообщника, наверняка предвидя возможные сложности. И запутывается в сетях случая.
Нет, удача никогда не сравнится с успехом, заслуженным, твердым успехом. Успех не подведет, если не станут использовать, словно удачу. Успех — неразменный рубль…
«Полно, — остановил себя Малинка. — Для Попова слова уже в прошлом. Он знал, что делал, и ответ с него полной мерой. Послушаем, что Лисий хвост будет говорить сегодня. Вчера он пробовал катить…»
— Что ж, Попов, поговорим дальше, — начал инспектор. — Пока к нам прибудет помощь, время у нас не ограничено.
— О чем говорить? Я все сказал.
— Повторить не мешает.
— Спрашивайте, — мрачно проговорил Попов.
— Как ты нашел алмаз?
— Украл я, а не нашел, — поправил Попов. Он находился в том состоянии нервозной взвинченности, которая характерна для людей, ставших на путь признания. Вчера он мог вдохновенно врать о причине драки, стараясь скрыть главное — хищение алмаза, а сегодня само слово «нашел» вызывало в нем внутренний протест.
— Ну как украл — ясно. Протянул руку и взял, — сказал Малинка.
— Нашел… Нашел тоже просто. Кинул в реку потрошеную тушку. Вытащил — на жирном огузке алмаз. Вот и все. Мне бы не брать его совсем. Да руки не послушались.