— Хальт! Хенде!
Медленно поднял руки вверх — в правой карабин, обернулся. На него смотрел черномундирный немец, выставив вперед дуло пистолета.
И снова Димка подумал, что ему не страшен ни этот эсэсовец, ни его пистолет. Подумал и удивился: как же это? Ведь эсэсовец не артист кино, не призрак, и пули в его пистолете настоящие — девять граммов свинца…
Димка отвел правую руку назад и с силой швырнул карабин в нациста. Потом сразу пригнулся, прыгнул в сторону, и вдруг что-то ударило его в бок, потом в плечо, обожгло на секунду. Он остановился, удивленный, прижал руку к груди, смотрел, как расплывается под пальцами черно-красное пятно, мокрое и липкое. И все кругом стало черно-красным и липким, погасли звук и свет. И Димка уже не услышал ни грохота еще одного выстрела, ни шелеста шагов поблизости, ни монотонного дождя, который припустил сильнее и чаще.
11
Председатель с удивлением смотрел на убитого эсэсовца в ненавистном черном мундире, на его скрюченную руку, сжимающую черный «вальтер», на ствол своего дробовика, из которого еще вился синий дымок.
А Раф бросился к Димке, тормошил его, что-то кричал и вдруг умолк, с ужасом увидев темное пятно крови на груди и тонкую малиновую струйку, ползущую на подбородок из уголка рта.
— Димка, Димка, — бессмысленно прошептал Раф и заплакал, ничего не видя вокруг себя.
И даже не понял, когда председатель грубо оттолкнул его, а просто сел на мокрую землю, грязным кулаком размазывая слезы по лицу. И председатель привычно, с сожалением, что пришлось вспомнить эту старую привычку, наклонился над Димкой, прижал ухо к груди, послушал сосредоточенно и улыбнулся:
— Жив!
Потом рванул штормовку, ковбойку, пропитавшуюся кровью майку. Сказал Рафу:
— Эй, парень, приди в себя! У вас в сторожке бинты есть?
— Какие бинты? — всхлипнул Раф. — Ведь бой идет…
И вдруг осекся: кругом стояла тугая непрозрачная тишина, по которой гулко били частые капли дождя…
— Что же это? — изумленно спросил он, посмотрев туда, где только что лежал труп убитого гитлеровца: трупа не было.
Лишь трава на том месте, где он лежал, еще осталась примятой. И валялся рядом выброшенный председателем использованный ружейный патрон.
— Сбежал, что ли? — спросил Петрович. — Непохоже; я не промазал…
Сзади захрустели кусты. Раф обернулся и вздохнул облегченно: на полянку вышли Старков и Олег. Возбужденные, взволнованные, похожие на стайеров, закончивших многокилометровый пробег нога в ногу, почему-то радостные и в отличие от стайеров совсем не усталые. И у того и у другого болтались на груди немецкие автоматы. И тут они увидели Димку на траве и председателя, стоящего перед ним на коленях.
— Что с ним? — Старков бросился вперед, склонился над раненым.
— Жив-жив, — сказал председатель, — Не суетись. Пусть лучше кто-нибудь добежит до сторожки, бинты возьмет. Или простыню на худой конец…
— У нас есть бинты, — быстро сказал Олег. — Я сейчас сбегаю.
Пока он бегал, Старков с председателем осторожно раздели раненого Димку. Все еще всхлипывающий Раф принес во фляжке воды из ручья, и председатель умело промыл раны. Димка в сознание так и не приходил, только постанывал сквозь зубы, когда председатель бинтовал ему грудь и плечо.
— Хотя рана и не опасная, но парня в больницу надо, — сказал председатель. — И побыстрее. Кто за машиной пойдет?
— А зачем за ней ходить? — откликнулся Олег. — Мы ее рядом оставили. У реки.
— Что оставили? — удивленно спросил председатель.
— Легковушку. Мы ее у фашистов отбили.
Старков с любопытством посмотрел на него. Вообще теперь, когда состояние Димки уже не вызывало особых опасений, Старков мог спокойно размышлять о том новом, что открылось в его ребятах. И пожалуй, Олег «открылся» наиболее неожиданно…
— По-твоему, машина тебя так и ждет? — спросил Старков.
— Ждет, куда денется, — лениво протянул Олег.
Он тоже успокоился, увидев, что Димка жив, и теперь явно наслаждался своим преимуществом: он что-то знал, а Старков — нет. Более того: от его знания что-то зависело — очень важное. Но этим «что-то» была Димкина жизнь, и Олег, не ломаясь по обыкновению, объяснил:
— Я, когда за бинтами бегал, видел ее.
— У реки? — спросил Старков, и Олег понял смысл вопроса, кивнул согласно.
— Точно. Метрах в ста от зоны экранов, — потом кивнул на Димку. — Несите его к дороге, а я машину пригоню.