Выбрать главу

— Не крути, Федор!

— Знал, так и не крутил бы. К примеру, звери могли там мигрировать, передвигаться в другой район. Могли их там поджидать…

— Так ты говорил, тебя бы он непременно взял тогда! — Стеша разволновалась, стукнула кулачком по бревну. — Зачем Комолов на заимке был, почему бежал?

— Посмотрим, прикинем… Вот вещички подниму наверх, отдышусь, тогда и полюбопытствуем.

— Я уж полюбопытствовала.

— Пошуровала, поди.

— Что ж я, не помню, как Семен честит рукосуев. Наследили, перехватали вещи, попереставляли все на месте происшествия.

— Здесь не «место происшествия». Больно быстры вы.

— Поймал на слове, да не там, — Стеша нахмурилась и косо посмотрела на Федора: — Шуткуй-шуткуй, да помни, что не на свадьбе…

Где было догадаться Федору — существовала в душе Стеши тайная, ею самой непризнаваемая зависть к другу мужа. Ведь с кем, как не с Федором, проводил, почитай, месяцы в году Семен. Сколь же пережито с Федором ее Семеном, сколь переговорено, а она и не знает даже о чем. Она же твердо убеждена в том, что каждая минута, да что там минута, любое мгновение жизни Семена принадлежит ей, прежде всего ей одной.

Прекрасно понимая, что невтерпеж Стеше начать поиски и душевные силы ее напряжены до предела, Федор все-таки не сумел смолчать:

— Ну чего вы на меня взъелись! Вы не инспектор, так чего ж… Тут моя воля — брать ли, не брать вас в тайгу. И сейчас скажу — жалею. Потому как не знаю, чего вы там натворите. Не знаю и ручаться не могу.

— Полно, Федор!

— Вам-то что! А в ответе перед Семеном Васильевичем буду я. Не к месту разговор. Найдем у охотников. Не у одних, так у других. Ну, случилось чего… отлеживается, поди, Семен Васильевич. Оставайтесь вы тут, на заимке, Степанида Кондратьевна. Ей-ей, и вам и мне спокойнее…

— Нет!

Вздохнув, Федор опять отправился вниз, к лодке. Теперь, когда надежды на то, что они повстречают инспектора в добром здравии, оставалось все меньше, егерь задумался над тем, как Стеша поведет себя с людьми, которые вольно ли невольно повлияли на судьбу ее мужа, а может быть, и оказались виновниками несчастья Семена Васильевича… Бывают в тайге такие случаи и случайности, которые, хоть век думай, не выдумаешь, потому и не предусмотришь!

А Стеша не могла понять: «Почему Федор возится здесь, на заимке? Нарочно не спешит? Ведь надо как можно скорее отправиться по тропе Семена. Он говорил: «Я с тропы не сворачиваю». Чего же тут сложного? Напугать меня Федор хочет. Тропа есть тропа. Тропа на лугу, тропа в лесу или в тайге…»

Медлительность егеря раздражала Стешу. Но она не хотела совсем разругаться с Федором. Одна она пропадет в этом урмане, как по-сибирски называла она тайгу, не зная, впрочем, ни того, ни другого.

— Федор, скоро мы пойдем? — не сдержалась Стеша.

— Чего же нам рассиживаться? С утра и двинем.

— Смеешься… — ахнула учительница. — Там человек пропадает! Гибнет, а ты «с утра»! Как же тебе не стыдно! Семен тебя другом считал…

Егерь прошел мимо, бросив на ходу:

— Рано корить да попрекать начали…

«Зла на него не хватает!» — И, стиснув кулачки, Стеша прошла вслед за егерем в заимку.

— Дело надо делать! Дело делать!

— «Дело»… Вон гроза идет. Одно. Другое — ночевать где будете? В тайге? Под открытым небом? Там под каждым вам листом не готов ни стол, ни дом.

— Подумаешь — промокнем! — запальчиво воскликнула Стеша. — У костра обсушиться можно! Не зима!

— А ты пробовала у костра-то сушиться? — перешел в наступление Федор, которому надоело слушать понукания. — Пробовала? Один бок жжет, другой мерзнет. Скажешь, читала, мол, в кино видела, Семен рассказывал? Так в клубе, в тепле что угодно претерпеть можно. Читать да слушать и не то, поди, случалось.

— Брось, Федор! — отмахнулась Стеша.

— Семен бы тоже обождал… — негромко, вразумляюще проговорил Федор. — Как бы ни спешил… — Он хотел сказать что-то еще, но удар грома, усиленный облачным эхом, оборвал его. Избенка дрогнула, точно от землетрясения. Стеша закрыла лицо руками.

— Боишься? — спросил егерь, едва стих раскат.

— Нет. Только в доме не люблю быть…

— Сбоку от двери навес. Идем.

Они вышли и стали под козырек из корья, настеленный рядом с дверью.

Снова ударил дальний гром. Забухал в облаках. И вдруг раскат звонко разорвался в высоком ярко-белом облаке над их головами.

Гроза, видимо, долго собиралась за горами. Там она набиралась сил, пока ветер не нажал на нее с такой силой, что она перевалилась через хребет. От заимки было видно, как на отрогах свирепствовал ураган. Их мгновенно затянула пылевая волна, которая стремительно скатилась в долину. Скопище туч затягивало небо клином. Оголовье походило на летящего дракона, а днище, темно-фиолетовое, перевивающееся, туловище, многочленистое, опершееся на вершины. Потом тяжелое скопище точно вознеслось над горами и полетело над землей. Вспышки молний метались почти беспрерывно, зловеще-багровые, угрюмые.