Потом Шамнилсина столкнули в узилище. Это была глубокая яма с широким дном и маленьким отверстием высоко над головой. Сейчас яма была почти доверху полна дождевой воды.
Шамнилсин плюхнулся в холодную воду и чуть не утонул. Хорошо, что вода в яме была только по шею. Он стоял, вытянувшись и глядя сквозь маленькое отверстие вверх на серое небо. Что он наделал по глупости своей, что он наделал! Хозяин воды теперь велит отрубить ему голову. Или, еще хуже, посадит на кол, чтобы смерть была медленной. А Шудурги возьмет Кааданнатум себе в жены!
Плача и завывая, бежала Кааданнатум по селению, от хижины к хижине, и кричала людям о новой своей беде, и просила помощи. Но люди ничем не могли ей помочь. Никто ведь не захочет навлечь на себя гнев Хозяина воды и его стражников, пытаясь вытащить простого пастуха из узилища.
Так Кааданнатум добежала до серебряного ковчега богов, который все еще висел за краем селения, за кустами терновника и корявыми невысокими смоковницами. Боги… Они вернули жизнь Шамнилсину и привезли домой. Они все видят и слышат. Почему же они сидят взаперти? Неужели не только люди, но и боги отвернулись от бедного Шамнилсина?
И Кааданнатум, совсем лишившись рассудка, принялась метать в ковчег камни и комки глины, и кричала, кричала…
Вдруг в серебряном боку ковчега отворилась маленькая дверь и оттуда сама собой опустилась на землю лестница, тоже серебряная. Кааданнатум, прижав руки к груди, чтобы приветствовать богов, как только они появятся, замерла в ожидании. Но время шло, а боги не появлялись. Тогда Кааданнатум, всхлипывая и трясясь от страха, ступила на лестницу. И тотчас лестница сама собой пошла вверх, втягиваясь в ковчег и унося на себе обезумевшую женщину. Дверь тихо закрылась.
Мать Шамнилсина, которая видела все это, стоя у своей хижины, очень испугалась. Она побежала по селению, крича, что ее невестка, Кааданнатум, лишилась рассудка и метала камнями в ковчег богов, и боги забрали ее к себе, и что теперь не миновать большой беды. Все, кто был в этот час в селении, побросали дела и устремились к серебряному ковчегу.
Когда весть о безумном поступке женщины дошла до Хозяина воды, он понял, что этот день не простой: сегодня решится судьба Рода. Сопровождаемый стражей и сыновьями, Хозяин отправился к ковчегу и стал ожидать знака богов. На жертвенный камень он велел положить плетеный поднос, на котором лежали дорогие ожерелья из медных пластинок, позолоченных отцом Шамнилсина, искусником. Ждать пришлось долго. Успел припустить и перестать дождь.
Наконец в ковчеге отворилась дверь, вниз сама собой поехала лестница, а на лестнице стояла Кааданнатум. Лицо у нее было растерянное. Но, увидев толпу и самого Хозяина воды с сыновьями, дерзкая женщина уперла одну руку в бок, а вторую выбросила вперед, просунув большой палец сквозь сжатый кулак. Люди ахнули, а Хозяин воды сделал вид, что не замечает дурного знамения. Но про себя подумал, что непременно надо наказать строптивицу.
— Вот тебе! — крикнула Кааданнатум, сошедши с лестницы на землю и шевеля большим пальцем в сжатом кулаке. — Я отведала пищи богов! Теперь если что — они меня защитят!
И тут произошло великое событие в жизни Рода. Боги явились людям.
Когда бог вышел, из ковчега, и ступил на лестницу, которая все бежала и, бежала сама собой, люди с громкими криками пали ниц, кто где стоял. Хозяин воды грузно опустился на колени. Он зажмурился — так страшен был бог. Но, превозмогая страх, открыл глаза и сказал своим надтреснутым голосом:
— Я Издубар; великий охотник, Хозяин воды, дающий жизнь Роду. Помилуй меня и моих людей…
И все люди: закричали:
— Помилуй нас!
Бог молча сошел с лестницы, постоял немного возле Кааданнатум, которая тоже распростерлась на мокрой земле. Потом подошел к жертвенному камню и, наклонив голову, осмотрел ожерелья из золоченых пластинок.
— Это я, Издубар, принес тебе в жертву, — сказал Хозяин воды.
Бог не взял ожерелий. Ничто не шевельнулось на ужасном его лице, на котором не было ни губ, ни малейшей щели вместо рта. Но откуда-то, вроде со стороны ковчега, раздался вдруг голос бога:
— Кто это сделал?
— Это сделал человек из моего Рода, — ответил Хозяин воды. — Вот он.
Он указал на отца Шамнилсина, который, сам не свой от испуга, лежал неподалеку в своей закопченной длинной юбке.
— Покажи, как делаешь это, — сказал бог.
Отец Шамнилсина, почтительно горбясь и пятясь, пригласил бога к своему очагу.
Бог осмотрел горшки с оцетом и медные веревочки, связывающие пластинки и рыжие камни, а потом велел искуснику привести все в действие. Неподвижно стоя, смотрел, как вспыхивают маленькие голубые молнии, как становится темная медная пластинка сверкающей, золотой.