«Отец с матерью считали, что боги их перенесли во владения другого вождя. Эирцев же они особенно не интересовали. Родителям дали синтетические прутья и синтетическую глину, и они сделали себе хижину, вероятно подобную той, в какой жили на Земле. Но овец и деревьев, к каким отец и мать привыкли на Земле, на Эйре нет. Они ужасно по ним тосковали и без конца просили меня поговорить с Учителем, чтобы им разрешили возвратиться в родную долину…»
Можно предположить, что Эйр — планета с примерно таким же гравитационным полем и составом атмосферы, как и на Земле. Иначе наши шумеры не смогли бы там жить, а по словам Ура, жили они на Эйре без скафандров. Воду Ур увидел впервые на Земле, отсюда явствует, что Эйр планета безводная. По-видимому, она лишена и магнитного поля либо имеет поле очень незначительное. Это обстоятельство и, что особенно важно, расположение Эйра в одной из центральных областей Галактики обусловило принципиальное, как говорит Ур, отличие их энергетики от земной. Очень жаль, что он не пожелал рассказать, в чем сущность энергетического принципа Эйра, — это пролило бы свет на техносферу высокоразвитой планеты и… ну что ж, я думаю, что такая информация могла бы иметь революционное значение для научно-технического прогресса на Земле. Однако благодаря наблюдениям Горбачевского некоторыми сведениями мы все-таки располагаем. Это прежде всего выделение космической составляющей из электрических токов океанских течений. Вероятно, эирцы умеют аккумулировать и трансформировать определенные виды космического излучения. Далее. Несколько раз в беседах с Горбачевским Ур ронял нечто об управлении потоком информации. Я много об этом думал, и мне кажется, что тут-то и кроется самое главное. Здесь какая-то загадочная связь с энергетикой…
Цивилизация планеты Эйр представляется нам не только высокоразвитой, но и весьма рационалистической. Такой вывод можно сделать из характера отношений эирцев к землянам. Пришельцы с Эйра совершили посадку в Двуречье, но отнюдь не в качестве учителей, горячо заинтересованных в просвещении невежественных туземцев. Они были сторонними наблюдателями. Люди представлялись им, наверное, грубыми и воинственными дикарями, и они, пришельцы, не вмешивались в земные дела. Мы полагаем, что их невмешательство носило не случайный, а принципиальный характер. Они имели достаточные основания опасаться того, что, скажем, технические новшества, которые они могли бы предложить людям, будут использованы вождями и жрецами во вред другому племени, что такая неравномерность развития породит новые жестокие конфликты, новые кровопролития.
Подозреваю, что вывоз Шама и его жены с Земли был продиктован не только, а может, и не столько состраданием, стремлением спасти их от разъяренной толпы, сколько все тем же холодным исследовательским интересом.
Мы не исключаем того, что возвращение семьи Шама на Землю спустя почти шесть тысячелетий — не что иное, как продолжение некоего эксперимента.
В том, что нам рассказал Ур и его родители, есть еще одна поразительная деталь. Это тайное искусство гончара, отца Шама. Лично я был потрясен, но археологи знают, что раскопки в Месопотамии наводят на мысль о знакомстве древних с гальваностегией. Теперь можно считать это доказанным. Каким образом дошел допотопный гончар до примитивного гальванического элемента, мы не знаем. Однако все, что нужно для этого, — медь, куски железной руды и оцет — винный уксус в качестве электролита, — было у него под рукой. Многолетний опыт и счастливый случай натолкнули его на поистине гениальную мысль — соединить медной проволокой куски руды и меди в горшках, залитых уксусом. И вот он вынимает из ванны, или, если можно так выразиться, из особого горшка грубый медный браслет, на который тончайшим слоем осело золото, как бы силой волшебства перенесенное с золотой пластинки, погруженной в тот же сосуд.
А почему бы и нет? Почему летопись великих открытий и изобретений мы должны начинать с Архимеда? Разве не было до него многих поколений homo sapiens? Разве не затаился в глубине веков безвестный изобретатель колеса? Гончарного круга? Прялки? Воздадим должное их гению, и тогда — что же, поверим тогда и в реальность гончара из древнего Шумера, применившего гальванотехнику за шесть тысяч без малого лет до Якоби.