Выбрать главу

Они вошли в узенькие сени. Часовой открыл дверь, и кого-то внутри спросил:

— Вот связисты привезли. К майору просили доставить. Можно, что ли?

— Сколько раз говорил, докладывай как положено. И не к майору, а к майору. — В комнате за письменным столом сидел молоденький младший лейтенант. — Давай сюда и запомни.

— Да хватит уж, — перебил ворчливо солдат, — учат, учат день и ночь, кому не лень. — Боец легонько подтолкнул незнакомца внутрь. — Принимайте!

— Перестань пререкаться, когда с тобой говорит офицер. Ступай на пост.

Солдат вышел.

— Здравствуйте, — человек положил узел с автоматом на стол, — могу я видеть кого-нибудь из начальства?

— А зачем оно вам, начальство? — офицер так и впился взглядом в незнакомца. — Сначала расскажите, кто, зачем прибыли, где перешли фронт?.

— Вот там и объясню, — лицо незнакомца помрачнело, — проводи к главному.

— Советую говорить на «вы» и поконкретнее. Мы здесь все главные, — офицер положил руку на автомат.

— Тут дело такое, запутанное, — неуверенно начал незнакомец.

— Распутаем, не мямлите! И не темнить, нам известно все! — неожиданно закричал офицер.

— Вот как? — хмуро отозвался незнакомец. — Тогда чего же рассказывать? Только смотри не лопни от важности: делай что просят, доложи майору.

— Молчать! — взвился офицер. — Да знаешь ли ты, где находишься! Сядь-ка вон на тот стул. Да руки назад, — голос его сорвался. — Знаешь, где ты, спрашиваю?

— Догадываюсь, раньше это называлось особым отделом. А теперь как?

— Смерш. Понятно — смерть шпионам. Вот как. Мы не таких еще… — начал лейтенант.

— Эк тебя разметало. Докладывай, говорю, начальству!

— Да как ты смеешь…

Неожиданно отворилась дверь, ведущая в другую комнату. На пороге появился среднего роста майор лет пятидесяти, совершенно седой, в надетой поверх кителя меховой безрукавке.

— Что здесь происходит? — спросил он, растягивая слова, и с любопытством посмотрел на незнакомца.

— Вот, связисты задержали, бродяга какой-то подозрительный. Да еще огрызается, — офицер выбежал из-за стола и зачем-то выхватил пистолет. — Автоматом грозит…

— Меня никто не задерживал, я сам попросил их подвезти. А автомат-то у тебя на столе.

— О, видите, уже сочиняет. Не иначе шюцкоровец переодетый.

— Подождите, — остановил его жестом майор. — Вы ко мне? Объясните, пожалуйста.

— Наверное, к вам.

— Тогда проходите, — он посторонился, пропуская незнакомца.

В большой, скудно обставленной комнате было светло, пахло душистым табаком и свежевымытым полом. Напротив двери стоял небольшой, застеленный белой бумагой стол, рядом два кресла, в углу кровать, на стене карта.

— Садитесь к столу поближе.

Майор взял коробочку из-под конфет, достал щепотку табака и набил трубку. Заметив, как человек сглотнул слюну, он пододвинул к нему коробку: — Курите, папирос нет, свертывайте из газеты.

— Спасибо, с удовольствием, давно без курева.

Закурили. Майор сел за стол и спросил:

— Ну слушаю вас?

— Даже с чего начать, не знаю, — человек затянулся, — путается все в мыслях.

— Вы русский?

— Да. Вернее, отец у меня русский, а мать узбечка.

— Рассказывайте, не волнуйтесь, желательно по порядку. Начните хотя бы с самого момента рождения. Но сначала представьтесь, пожалуйста.

— Мишин моя фамилия, Юрий Сергеевич, бывший стрелок-радист, старшина, из эскадрильи дальних бомбардировщиков капитана Бахметьева…

* * *

В длинном, обшитом дранкой, но еще не оштукатуренном здании штаба авиационного полка сидели все участники предстоящего полета. Под потолком слоился синий табачный дым. После длительного обсуждения предстоящей операции, когда уже были выработаны все летали, поднялся генерал:

— А накурили-то, прямо топор вешай. Прошу внимания, товарищи! Тише. И хватит дымить — дышать нечем. Я еще раз подчеркиваю всю важность этого особого задания. Дело, пожалуй, не столько в тактическом значении операции, сколько в политическом. Ну а теперь, если нет вопросов — все свободны. Можно отдыхать. Вылет ровно в двадцать один ноль-ноль…

Аэродром, расположенный на одном из островов Балтики, плотно затянули низкие клочковатые тучи. Моросил мелкий нудный дождь. У леса застыли уже освобожденные от маскировочных сетей готовые к старту тяжелые четырехмоторные самолеты. Тишина, только откуда-то от края взлетного поля доносился хриплый с повизгиванием лай сторожевой собаки. Вокруг машины собрался весь экипаж. Люди, несмотря на август, были в меховых унтах, теплых куртках и шлемах. Иначе нельзя: там, наверху, температура минус сорок.