Корнилов хотел ответить, но в это время как сумасшедший зазвонил телефон — дали управление.
— Соедините меня с Васильчиковым из НТО, — попросил Корнилов у телефонистки. Васильчиков отозвался сразу же. Игорь Васильевич с удовольствием услышал его неизменное «Васильчиков слушает». Телефон почему-то всегда искажал до неузнаваемости голос эксперта, и трудно было отделаться, от чувства, что с тобой разговаривает женщина с грудным контральто. В управлении смеялись над Васильчиковым: «Телефон обнажает твою истинную суть». А на самом деле голос у Васильчикова был низкий, с басовыми нотками, и в самом эксперте, крупном, чуточку неуклюжем, не было ничего женственного.
— Марлен Александрович, срочно нуждаюсь в твоей консультации…
— Это ты, сыщик? — спросил Васильчиков. Он всегда так звал Корнилова. — Мог бы и зайти.
— Я из Луги, — сказал Корнилов. — Дело срочное — слушай внимательно. Можно ли с помощью фотоаппаратуры снять на снегу старые следы?
— Что значит «старые»? — удивился Васильчиков.
— Ну не очень старые… Позавчерашняя лыжня. Потом был снег, и ее замело, но снег под лыжами уплотнился, понимаешь? Плотности-то разные?
— Так-так-так, — быстро пропел Васильчиков.
Игорь Васильевич искоса взглянул на Шакутина. Тот, видать, все понял и, весь подавшись к телефону, с напряжением ждал окончания разговора.
— Вы же восстанавливаете выбитые на машине, а потом спиленные номера по принципу изменения структуры металла, разной его плотности, И здесь так же, — сказал Корнилов. — Разная структура снега.
— Так же, так же! — недовольно проворчал Васильчиков. — Ты же не повезешь ко мне в лабораторию свой прошлогодний снег со следами. А я, естественно, не повезу к тебе стационарную аппаратуру.
— А что, нет какого-нибудь простого способа? — с надеждой спросил Игорь Васильевич. — Ты понимаешь, Марлен, этот старый след я и так увижу. Если смотреть против низкого солнца, он всегда проступает слабой тенью, но мне его сфотографировать надо. Понимаешь? Сфотографировать!
— Чего-то интересное говоришь, — отозвался Васильчиков. — Но пока не соображу… Таких экспериментов мы еще не проводили. В космическом масштабе.
— Эх ты! — подосадовал Корнилов. — Тугодум. Попробую без тебя обойтись.
— Попробуй обойтись без меня, но с поляризационным фильтром, — сказал Марлен Александрович.
Игорь Васильевич положил трубку, но телефон тут же зазвонил снова. Уже докладывал Финогенов из Гатчины: Григорий Иванович Мокригин главный бухгалтер леспромхоза, жив-здоров. В данный момент у себя на работе. Одинок. Живет на Пролетарской улице, дом 12, квартира 31.
— А что еще интересует? — спросил Финогенов.
— Жив-здоров, значит? — переспросил Корнилов. — Это, собственно, и хотел узнать… — Он помедлил немного в раздумье и увидел, как дверь кабинета растворилась, и вошел Селуянов, заместитель Шакутина. Заметив, что подполковник разговаривает по телефону, Селуянов на цыпочках прошел через кабинет, сел рядом с Александром Григорьевичем и что-то зашептал ему на ухо.
«Договорился он с авиацией или нет?» — с тревогой подумал Корнилов и сказал Финогенову:
— Ну все, спасибо. — Положив трубку, Корнилов обернулся к Селуянову. — Как авиация?
— Все в порядке, товарищ подполковник, прогревают моторы, — сказал тот, широко улыбаясь. — Насилу отыскали с аппаратурой. У землестроителей «кукурузник». А вертолетов нет.
— Летим, летим, — весело пробормотал Игорь Васильевич в схватился за пальто. Шакутин тоже вскочил со стула, с удовлетворением потирая руки. Глаза его блестели.
— Это вы здорово про самолет! — гудел он. — Я тоже лыжник! Не раз замечал, что старая лыжня сквозь порошу темнеет. Если против солнышка глядеть. А ближе к весне, чуть солнце пригреет, все старые лыжни проступят, словно паутиной снег затянули.
— Давай, «лыжник», поворачивайся! — поторопил его Корнилов. — Не то солнышко тю-тю. И лыжня тю-тю!
— Витя, оставайся в отделе за старшего, — сказал Шакутин так ничего и не понявшему Селуянову. — Распоряжайся тут. Мы скоро…
На заснеженном поле стояли в ряд зеленые Ан-2 с большими баками по бортам. Один, без баков, расположился поодаль. Пропеллер у него бешено крутился, вздымая облака искрящихся на солнце снежинок. Игорь Васильевич вылез из машины, оглянулся, ища, у кого бы спросить про самолет. Из небольшого вагончика, в каких обычно живут строители, только полосатого, спустился по лесенке мужчина и неторопливо пошел им навстречу. Видно, заметил машину из окошка. Подойдя, спросил: