— Это ты у Захарова спроси, — ухмыльнулся Свердлуф. — Он все может.
— Помню. — Все-таки Болл не один год провел в Линейной Службе. — Но зачем он вам нужен?
— Понадобился, как видишь.
— Убедительно.
Болл требовательно протянул руку, и Костин вложил в нее неведомо откуда взявшуюся папку.
— Кого ты возьмешь, Боря?
— Астрогатором Гуллакяна. Со связистом хуже — Варенцова трогать нельзя. Пожалуй, возьму стажера. Ему же лучше, больше практики. И вот еще что. Я с Руженой поговорю с дороги, а потом ты с ней свяжись, побей себя немножко кулаком в грудь, у тебя это здорово получается, и покайся, что это ты меня принудил.
Доктор Лазарева посмотрела на Болла с явным интересом. Костин хмыкнул.
— Ладно, не впервой. Ну, счастливого пути!
II
— Неужели… чужак? — не выдержал Шорак.
— И чему вас учили в Академии, стажер? — не оборачиваясь, насмешливо произнес Гуллакян. — Ну и молодежь нынче пошла, а, шеф?
Болл всматривался в силуэт, медленно проползающий кормовому экрану. Силуэт этот казался странным и все же как-то смутно знакомым.
Двое суток космоскаф и сопровождавшие его «Мирмеки» висели здесь, поджидая «гостя». И теперь он нагонял их, уже попав в поле зрения кормового локатора.
— Оставь стажера в покое, Геворк. Кстати, Карел кончал Академию Связи, а не Астрогации, заметь. Скорость? — Болл имел в виду скорость «гостя», и Геворк понял.
— Шестьсот шесть в секунду. Идет инерциальным ходом.
Силуэт неизвестного корабля незаметно переполз с кормового экрана на бортовой.
— Уравняй скорости. Дистанция сто по траверзу.
— Есть, шеф-пилот! — Обиженный Гуллакян всегда переходил на уставное обращение. Руки его запорхали над ходовым пультом.
— Шорак! «Мирмекам» — строй треугольника, дистанция пятьдесят, «делай как я».
Шорак бойко затараторил в микрофон:
— КСГ борт 73 к М-213, М-217, М-222. Даю перестроение…
— Уймись ты, — улыбаясь, проворчал Гуллакян, и Шорак перешел на ключ.
Тем временем изображение «гостя» замерло на экране левого борта, и теперь Болл мог рассмотреть его во всех подробностях. Корабль был явно земной постройки. Вот только что это за ребристые диски, расположенные примерно там же, где у крейсеров серии «С» проходит гребораторная опояска? Словно на иглу-рыбу надели кружевной воротник.
— Геворк?
— Не знаю… Это похоже…
— На романовский, Геворк?
Гуллакян кивнул.
Это был один из немногих кораблей, построенных в короткий период между открытием каналов Романова — узких природных туннелей вырожденного пространства, аналогичных аутспайсу, — и появлением настоящих аутспайс-кораблей, превращающих на своем пути обычное пространство в аутспайс, в котором только и возможно движение со сверхсветовыми скоростями. Таких крейсеров было построено немного, и характерной их особенностью были эти огромные ребристые диски, выполнявшие функции нынешних гребораторов. Только как они назывались, эти… «протогребораторы»? Болл ни мог вспомнить. Впрочем, и не важно это.
— Свет!
Неуловимое движение руки Гуллакяна — и на борту «гостя» вспыхнул яркий голубой овал.
— К корме.
Световое пятно томительно медленно поползло по броне «гостя». Если память не подводила Болла, то название и приписка должны быть обозначены где-то сразу после этих «протогребораторов».
— Увеличение, Карел!
Изображение дрогнуло и поплыло навстречу. Болл ощутил полную перегрузку — так бывает всегда, даже после тридцати лет полетов: когда изображение надвигается на тебя, из-за отсутствия неподвижных ориентиров кажется, что это твое собственное движение, и тело привычно реагирует на него.
Место для надписи было выбрано с расчетом: здесь, позади дисков (они называются синхраторами, вспомнил-таки Болл), броня пострадала меньше всего. Тем не менее прочесть можно было только: «В. ос. Зем…д. я». Земляндия — это ясно. Но как же он назывался, этот корабль?
— Свяжитесь с Костиным, Карел. И транслируйте ему изображение.
Костин возник на экране секунд через двадцать.
— Ну и динозавра вы поймали, Боря! Я такой только в «Истории астрогации» видел…
— Я тоже, — отозвался Болл. Он никак не мог оторвать взгляда от «динозавра» — есть в старых кораблях что-то завораживающее. — Откуда он, Миша?
— Это мы выясним. Ждите. — Костин отключился.
На выяснение ушло больше часа.
— Это «Велос», — сказал Костин, возникая на экране. — Первый из романовских кораблей… и, судя по всему, последний… сохранившийся. Построен двести восемьдесят восемь лет назад на верфях Ганимеда… Кстати… «Велос» на каком-то из древних языков — «Быстрый». Каково, а? Только-только за световой барьер выскочили… в каналы романовские влезли… к сразу же — «Быстрый»! А знаешь, откуда он идет? — В голосе его появилось что-то, заставившее Болла оторваться от созерцания старинного крейсера и уставиться на координатора Базы. — С Карантина.