Инспектор выбил трубку в пепельницу, поднялся из-за стола и пошел искать Эрсана.
— Ну как, ну как, убедились в том, что я говорил? — спросил Эрсан, когда инспектор встретил его в коридоре.
— В общем, да, — ответил Тексье с чувством человека, которому не очень-то хочется сознаваться в своей неправоте. — Сейчас меня интересует другое. Покажите мне список умерших в вашей клинике за последнее время.
— Список? Таких списков мы не составляем, — с испугом сказал Эрсан. — Они нам не нужны, так же как и лечебные карты. Делопроизводство у нас ведет компьютер…
— Кто, кто? — не поверив своим ушам, переспросил Пьер.
— Я же сказал: компьютер. Он и за тяжелобольными следит. Разве вы не обратили внимание, как мало у нас младшего медицинского персонала? Медсестре совершенно не обязательно сидеть у постели человека, даже перенесшего сложную операцию. От датчиков, прикрепленных к телу больного, информация о его состоянии поступает в компьютер, а уж тот лучше всякой сиделки. Только в критические моменты вызывает врача.
— Так, — сказал Пьер. — Интересно.
— Понимаете ли… Понимаете, в компьютере уйма преимуществ. Он не устает, помнит, когда надо дать больному лекарство, проделать необходимые процедуры. И температуру он измеряет постоянно. Но и это не все. В компьютер заключены истории болезней. Когда врачу нужны сведения о больном, компьютер в считанные секунды подбирает все необходимое. Точно так же он выдает сведения о смертных случаях, которые были у нас за последнее время. Пойдемте.
Они спустились в машинный зал клиники. Внешне он ничем не отличался от всех тех, которые доводилось видеть инспектору. Те же металлические ящики, такие же пульты. Эрсан и Тексье подошли к одному из них, и через несколько минут в руках у Пьера было несколько стандартных карточек. Он ушел в отведенный ему кабинет и принялся изучать их.
Карточек было десять. Шесть из них он отложил сразу. Люди, зарегистрированные в них, умерли еще до начала операции. Из оставшихся он после некоторых раздумий отложил в сторону еще две. На них значились пожилые люди, и их родственники вряд могли возмутиться тем, что больных не вылечили. Оставались две карточки. На одной из них значился молодой мужчина, отец двоих детей. Попал в автомобильную катастрофу и скончался через пять дней после операции. На другой — молодая девушка. Она тоже стала жертвой автомобильной катастрофы и умерла на третий день после поступления в клинику. В карточке не было указано, какая ей сделана операция, и инспектор решил начать с этого случая.
Рано утром следующего дня инспектор поднимался на пятый этаж указанного в карточке дома. На двери нужной ему квартиры была прибита маленькая табличка «Симона Давиль». Тексье нажал на кнопку звонка и увидел на пороге молодую женщину лет двадцати пяти с нервным, но красивым лицом. Глаза ее были красны не то от слез, не то от бессонницы.
— Вам кого? — спросила она, недовольно взглянув на Тексье.
— Мне нужен кто-нибудь из родственников Мари Давиль, — как всегда в таких случаях, вкрадчивым голосом произнес Пьер.
— Ну я родственница. Что вам нужно?
— Вы ее сестра?
— Нет, я ее мать.
— Что? — только и сумел выдавить из себя удивленный Пьер.
— Я же сказала, что Мари моя дочь. А вы кто?
— Я инспектор Тексье из полиции. Может быть, мы все-таки пройдем в квартиру? Здесь не совсем удобно разговаривать.
— Да, конечно, проходите, — устало сказала женщина, и они прошли в маленькую комнату, которая, по всей видимости, была столовой.
Пьер еще раз посмотрел на женщину при дневном свете. Нет, ей никак нельзя было дать больше двадцати пяти лет. Но ведь умершей Мари Давиль было двадцать три.