Лорка смотрел на Соколова по-прежнему одобрительно, но в его зеленых глазках теперь появилась ироничность.
— И вот тайная подростковая организация задалась целью извести ведущих космонавтов-гиперсветовиков?
— Тут тонкости, Федор, тонкости, — голубые глазки Соколова смотрели хитренько. — У подростков всегда бывают кумиры — взрослые, в которых они влюблены, на которых молятся, которым подражают. И если дружному коллективу подростков покажется, что с их кумиром поступают несправедливо, а тем более его обижают, они могут натворить черт знает каких глупостей.
— В том числе и такие, которые ГКЗ может оценить как оппозицию всему человечеству?
— Вот именно! — Соколов или не замечал, или не желал замечать иронию Лорки. — Мы не должны закрывать глаза ни на скрытое потенциальное могущество современной обиходной техники, ни на природный, еще не замутненный специальным образованием подростковый интеллект. Не забывайте, в этой среде незримо растворены будущие гении.
Соколов вздохнул — весело и недоуменно.
— Знали бы вы, Федор, с какими только чудесами этой подростковой среды мне приходилось встречаться! Подводный манипулятор тайно и успешно переделывается в вездеход, в котором предусмотрено все, кроме надежности. Разумеется, в ходе испытаний эта самодеятельная машина выходит из строя. А один юнец с прямо-таки чудовищными гипнотическими способностями после удачных экспериментов по отсроченным внушениям в своей среде расширил поле деятельности и принялся за воспитателей и педагогов. Без всякой корысти! Просто для проверки своих возможностей и для тренировки. Но вы бы послушали, сколько трагикомических происшествий случилось в школе, пока удалось узнать, в чем дело!
— Я понимаю, — серьезно и мягко вклинился в монолог эксперта Лорка, — ваша «идейка» насчет подростковой автономии интересна. Но как все это связано с экспедицией на Кику?
Секунду Соколов смотрел на Лорку, потом достал из кармана большой платок, вытер слегка увлажнившееся лицо и уже спокойно сказал:
— Очень просто. Есть такая школа-пансионат для детей космонавтов-гиперсветовиков.
— Знаю.
— Еще бы не знать! Все вы там бываете на официальных и неофициальных встречах, ведете кружки, факультативы, специальные занятия. Общение с этими ребятами у вас совершенно свободное. Частыми гостями были в этой школе и все пострадавшие кандидаты кикианской экспедиции. Я проверял. А у них видите какое совпадение, детей в этой школе нет: у некоторых дети выросли и закончили школу, у других вообще нет детей, у третьих дети живут с дедушками и бабушками. В общем, своих детей у кандидатов там не было, а с массой других они общались свободно и в самой непринужденной обстановке. Улавливаете ситуацию?
Лорка улавливал.
— Есть у подростков этой школы и свой кумир, он шефствует у них над спортом. Умница, красавец, талантлив и честолюбив — некий Виктор Хельг. Может, знаете?
— Знаю, — рассеянно подтвердил Лорка, — знакомы по спорту. Самобытный, одаренный парень.
Соколов на секунду оживился.
— Знаете? Очень хорошо. Так вот, этот кумир в глазах школьников относится к несправедливо обиженным и оскорбленным. Я проверял — мальчишки да и девушки просто озлоблены, даже написали петицию в совет космонавтики. Хельга, оказывается, уже трижды выдвигали в кандидаты командиром корабля, и трижды он не набирал нужных трех четвертей голосов. Слишком дерзок и самоуверен.
— Похоже, — проговорил Лорка.
— Хельга выдвигали и в кикианскую экспедицию. И опять завалили! Я и подумал, — в голубых глазах Соколова замерцали азартные хитроватые искорки, — а что, если подростки этой школы-пансионата пронюхали о несостоявшемся назначении? Представляете их реакцию?
— Как они могли пронюхать? — устало спросил Лорка. — Даже я, нынешний кандидат в командиры, ничего толком не знаю.
— А если Виктор Хельг сам сказал об этом?
— Hy! — возмутился Федор.
— Вот вам и «ну», — сердито отозвался Соколов. — Конечно, такое случается редко, чтобы взрослый сознательно эксплуатировал детей, но случается. Последний раз, если не ошибаюсь, такое зафиксировано лет семьдесят назад.
— И вы полагаете, что ученики школы-интерната решили помочь своему кумиру? Так сказать, расчистить ему дорогу?