«Небогато с фактами, — подумал инспектор. — Но какие выводы я могу сделать из них? Пожалуй, пока самое интересное то, что отпечатки пальцев другого человека не обнаружены, тогда как отпечатки самого Кристьена сохранились. Как это могло случиться? Не мог же человек незаметно для своей жертвы сидеть в перчатках? Конечно, нет! Значит, Кристьен видел их, и его это не смущало. Почему?»
Тексье понимал — убийца не мог стереть только свои собственные отпечатки. Ведь в этом случае пострадали бы отпечатки и Кристьена, а они остались в полной сохранности.
«Постой, постой, — подумал вдруг инспектор. — А если к Кристьену пришла женщина… Она могла и не снимать перчаток. К тому же Кристьен достал ликер. Будь ночным гостем мужчина, Кристьен скорее всего предложил бы ему коньяк. Но на окурках нет следов помады. А почему они должны быть обязательно? Не все женщины красят губы… Как говорится, «ищите женщину!». Этим, пожалуй, я и займусь. И начну с жены Мариуса Кристьена». Решив так, инспектор вышел из кабинета, спустился вниз и сел в машину.
Дверь квартиры с именной табличкой открыла красивая молодящаяся женщина.
— Месье?.. — спросила она певучим голосом, удивленно вскинув брови.
— Вы Люси Кристьен? — галантно улыбнулся инспектор.
— Слушаю вас.
— Инспектор полиции Пьер Тексье, — представился Пьер, с удивлением отмечая, что Люси Кристьен не слишком-то опечалена смертью мужа.
— Пожалуйста, проходите, — менее ласково произнесла хозяйка, все еще продолжая улыбаться, и посторонилась.
Инспектор вошел в прихожую и, подойдя к вешалке, снял пальто. Когда Пьер вешал его на крючок, по его рукам пробежала легкая дрожь. Рядом висело… темно-синее ворсистое пальто. Заставив себя успокоиться, Тексье привычно поправил рукой прическу и проследовал за Люси Кристьен. Они вошли в просторную, богато обставленную комнату, служившую скорее холлом, чем столовой. Большой широкий диван, несколько экзотических цветов в каких-то модерновых горшках на высоких ножках, бар, шесть кресел, телевизор, три низких столика…
— Присаживайтесь, — нарочито ласково сказала хозяйка, указывая на диван. — Коньяк, вино…
— На работе я стараюсь не пить, — продолжая стоять, ответил инспектор.
Люси Кристьен вздохнула и села в кресло напротив дивана.
— О чем вы хотели со мной поговорить?
— Прежде чем задавать вопросы, я хочу попросить разрешения закурить, — сказал Пьер, садясь на диван.
— О да, конечно.
Она взяла со столика пепельницу и поставила ее на пушистый ковер. Затем достала сигарету и взглянула на инспектора. Поняв ее взгляд, Тексье щелкнул зажигалкой. Хозяйка затянулась, а Пьер, набивая трубку, продолжал рассматривать свою собеседницу. Ей было лет сорок, а может, и больше, хотя на первый взгляд она выглядела куда моложе. Держалась Люси Кристьен легко и непринужденно. Сразу было видно, что она привыкла к тому, что нравится.
— Так о чем вы хотели меня спросить? — повторила она свой вопрос.
— Ваш муж убит вчера ночью в своем кабинете в клинике. Меня интересует, знали ли вы, что он собирается ночевать там?
— Нет, не знала. Хотя последнее время он делал это довольно часто.
— Один из сотрудников вашего покойного мужа уверяет, что в девять вечера Мариус Кристьен разговаривал с вами по телефону.
— Какая разница — знала я или не знала? — вдруг почти выкрикнула хозяйка — Меня это совершенно не волновало.
— Хорошо, будем считать, что вы все-таки знали. — спокойно произнес Тексье, — но объясните мне, пожалуйста, почему вас это не волновало?
— Это личное, семейное дело…
— Я бы и не спрашивал, — прервал ее инспектор, — если бы ваш муж оставался в живых. Но я вынужден разобраться в ваших взаимоотношениях. Мариус Кристьен убит.
— И поделом ему! — зло сказала мадам Кристьен и осеклась. — Уж не думаете ли вы, будто это сделала я?
— Я пока этого не думаю, — невозмутимо произнес Пьер, выпустив тонкую струйку дыма.
— Нет, это возмутительно, — опять вспылила мадам Кристьен, бросив в пепельницу недокуренную сигарету. — Да, он был не очень хорошим мужем. Но подозревать меня?!
— Вы напрасно горячитесь, — сказал Пьер.
— Нет, нет, это абсурд! Поймите, я не скрывала, что давно уже не любила его, как, впрочем, и он меня. Но пойти на убийство… Поверьте, я не смогла бы этого сделать, — произнесла она не столько раздраженно, сколько испуганно и тихо.
— Вполне допустимо. Однако потрудитесь ответить, где вы были вчера примерно с девяти вечера до двух ночи?
— Дома!
— Кто это может подтвердить?
Она на секунду задумалась. Потом почему-то покраснела и опять вполголоса сказала:
— Боюсь, некому.
И тут Пьер вспомнил: когда он входил в парадное, то видел привратницу, Она сидела у лифта и читала какую-то потрепанную книгу. Тексье решил тотчас проверить сказанное мадам Кристьен. Ведь привратница наверняка заметила бы, если жена хирурга выходила вечером из дома и вернулась где-то около полуночи.
— Извините, — сказал он, вставая, — я, кажется, забыл запереть свою машину.
Тексье вышел из комнаты. Проходя мимо вешалки, он вырвал несколько ворсинок из пальто мадам Кристьен. Привратница все так же читала книгу.
— Извините, мадам, — едва ли не вкрадчивым голосом произнес инспектор, — но у меня к вам один пустяковый вопрос. Скажите, вы находились здесь прошлой ночью?
— Не знаю, почему вас это интересует, но я действительно была здесь всю ночь, — ответила привратница, оторвавшись от книги и сдвинув на лоб очки.
— Вы не обратили внимания, когда выходила из дома и когда вернулась мадам Кристьен?
— Это та, у которой мужа убили?
— Она самая.
Привратнице спешить некуда, она обрадовалась возможности поболтать с новым человеком, и ее даже не интересовало, кто он и зачем ему нужно все знать.
— Должна сказать, плохо они жили в последнее время, — начала она издалека. — Раньше, помню, всегда вдвоем, а теперь давно уж не вижу, чтобы они из квартиры-то вместе выходили. Я все замечаю, только ничего никому не говорю…
Она хотела продолжить рассказ, но Пьер спешил. Мадам Кристьен могла догадаться, что он ушел не просто проверить машину.
— Все-таки, когда прошлой ночью она ушла и когда вернулась? — перебил инспектор словоохотливую старушку.
Та обиженно замолчала, по-детски надув губы. Тексье уж подумал: своим нетерпением он все испортил, но привратница вдруг выпалила:
— Да утром же!
— Вы уверены в этом?
— Что значит «уверена»? — ворчливо проговорила привратница. — Сама ей дверь открывала. Уж рассветать начало.
Тексье поблагодарил ее и быстро поднялся наверх.
— Вы знаете, — обратился он к мадам Кристьен, входя в комнату, — я действительно забыл запереть машину.
Люси Кристьен сидела в том же кресле и спокойно курила.
— Так на чем мы остановились? — спросил он таким тоном, словно в самом деле забыл о разговоре. — Да, мы говорили о вас. Вы, кажется, сказали, будто всю ночь находились дома?
— Именно так, — ответила мадам Кристьен.
— Странно, а вот ваша привратница убеждена, что вы вышли из дома около десяти вечера и вернулись только под утро.
— И вы уже решили, что права она? — немного помолчав, сказала мадам Кристьен. — В общем-то, так и есть… Но все равно я не убивала своего мужа. Хотя прекрасно понимаю: у вас нет против меня никаких улик. Иначе вы не стали бы тратить время на разговоры. Разве не так?
Она говорила уверенно. Казалось, ее даже не расстроило уличение во лжи. И Пьер никак не мог понять, то ли это наивность, то ли хладнокровие убийцы.
— Почему вы так уверены, что у меня нет доказательств? — спросил он. — Вы исключаете такую возможность: я уже все знаю и просто уточняю некоторые детали, прежде чем передать вас правосудию.
— Очень может быть. Но я-то не убивала.
— Ладно, оставим это. Вы лучше скажите, где были прошлой ночью?