Вечером мы, как всегда, собираемся в «клубе на полубаке».
— Как раз в этом районе с помощью спутников было обнаружено, что уровень воды на целых двадцать пять метров ниже среднего в Мировом океане, — задумчиво говорит Володя.
— Ну и что? — отвечает Гриша Матвеев. — Ничего загадочного нет. Возникает эта впадина за счет усиленной круговой циркуляции течений в этом месте. И заметна она лишь при измерении точными локаторами с большой высоты. А так… Ты ощущаешь ее, когда ведешь судно по курсу?
— Нет.
— В том-то и дело. Сколько судов пересекает эту впадину, и никто из них ничего решительно не ощущает, как не замечают пассажиры поезда, идущего в Астрахань, что спускаются в Прикаспийскую низменность, лежащую на целых двадцать шесть метров ниже уровня моря.
— Тем более, на самолеты-то какое воздействие эта впадина может оказывать? — подает кто-то голос.
— С самолетом действительно загадочно, — задумчиво произносит Гриша. — Может, он попал в «антисмерч»? Вы ведь слышали о гипотезе Позднякова, Сергей Сергеевич? — поворачивается он к Волошину.
— Слышал, — без особого интереса отвечает тот.
— А что за гипотеза такая?
— Бывший опытный летчик и штурман, Герой Советского Союза Поздняков считает, будто причиной гибели самолетов в этом районе могут быть своего рода гигантские «антисмерчи», — ответил Гриша. — Нисходящие вихревые потоки огромной мощности. А водная часть такого «антисмерча» — мощный водоворот в океане, способный затянуть в пучину не только упавший самолет, но и оказавшееся тут судно. Вы не согласны, Сергей Сергеевич?
— Честно говоря, нет. Против этой гипотезы есть весьма серьезные возражения с точки зрения элементарной физики. Вы представляете, какой силы должен быть этот вихрь, если даже суда, попавшие в самый ад циклона, не затягиваются под воду, а просто тонут, разламываясь под ударами волн? И самолеты-разведчики специально залетают внутрь циклонов и остаются целы.
— Верно!
— А главное, — продолжал Волошин, — никто на свете пока не видел таких смерчей. Это весьма подозрительно.
— С-с-с-сергей С-с-с-сергеевич прав, — чуть заикаясь, поддержал его Олег Никаноренко. — Циклоны мы уже достаточно изучили, а подобные вихри еще никто не наблюдал.
— Вообще любопытно, что все высказывают гипотезы не по своей специальности, — засмеялся Волошин. — Если речь касается океанографии — скажем, этой впадины среди океана, Гриша проявляет должную трезвость и скептицизм. А в проблемы метеорологии смело вторгается, как и летчик Поздняков. И время, подходящее для высказывания таких гипотез, выбирает, — добавил Сергей Сергеевич под общий смех. — При профессоре Лунине вы, Гриша, о мифическом «антисмерче» небось рассуждать не решились. И так Андриян Петрович вас уже раздраконил за гипотезу «силовой решетки». Кстати, ее тоже не случайно высказали не специалисты, а любознательные дилетанты, Андриян Петрович прав в своем скептицизме.
— А это что за гипотеза?
— Потом расскажу, — хмуро ответил Гриша.
— Давайте искать все-таки естественные объяснения загадок, а не сочинять фантастические, — продолжал Сергей Сергеевич. — Все равно жизнь нам не перещеголять. Зачем придумывать «антисмерчи», когда вполне исправное судно, оказывается, могут утопить самые обыкновенные бабочки?
— Не может быть!
— Может. В 1913 году в Персидском заливе на немецкий пароход «Адлер» налетела такая стая бабочек, что закрыла все небо и залепила стекла ходовой рубки. А вокруг было множество рифов. Вахтенный штурман растерялся и не успел остановить машину, судно наскочило на риф, получило пробоину и затонуло.
— И ведь тут летчик ослеп вроде, — задумчиво произнес боцман, когда утих смех.
— Потому, наверно, и врезался в воду.
— А отчего он ослеп?
— Магнитная же буря была, — многозначительно произнес Костя Синий.
Все смотрели на него, ожидая дальнейших объяснений.
— Хотите верьте, хотите нет, а у магнетизма огромная сила, — продолжал Костя, подавшись вперед и таинственно понизив голос. — Привез я в прошлом году тетке магнитный браслет из Японии, она давно просила. Давление, понимаете, у нее, в обмороки часто падает и вообще года уже, как говорится, не те. Привез. Надела она тот браслет, и все сразу как рукой сняло: ни давления, ни обмороков. Чтобы вы знали: замуж вышла нынче зимой.
Костя — парень хороший, весельчак и лучший чечеточник на судне, как и полагается быть коренному одесситу, приземистый, кругленький крепыш с походкой вперевалочку и стальными бицепсами, которыми он любит поиграть, с тщательно ухоженными модными бачками, делающими его лицо еще круглее, и с длинными «казацкими» усами. Широкая грудь его и руки щедро разукрашены довольно рискованной татуировкой.
Есть у Кости еще одна забавная и вполне простительная слабость: он любит приврать. Причем каждую невероятную историю непременно начинает словами: «Хотите верьте, хотите нет, а был со мной такой случай…»
Одно уже это присловье теперь вызывает смех, приводящий Костю в ярость.
— Не понимаю, с чего такое веселье? — надменно спросил он. — У вас еще зубки не прорезались, а смеетесь. Спросите любого ученого, вот хоть Сергея Сергеевича, не даст соврать.
— В данном случае, к сожалению, не могу вас поддержать, Костя, — покачал головой Волошин. — Хотя земное магнитное поле и оказывает, несомненно, воздействие на все живые организмы, в том числе, конечно, и на человеческие, и может порой, скажем, во время магнитных бурь вызывать некоторые неприятные ощущения — слабость, головную боль, даже учащать пульс, но, насколько известно, никто еще от него не слеп. В принципе оно вовсе не губительно. Все организмы на земле проходили долгий путь эволюции в магнитном поле, привыкли к нему. Ни свести с ума летчиков и моряков, ни погубить их каким-либо иным способом никакие магнитные аномалии, бури или возмущения не могут.
— А как же у Лема в «Непобедимом»? — не хотел сдаваться Костя. — Там туча из кристалликов, господствующая на планете, куда прилетели космонавты, создает магнитное поле, которое начисто отшибает у них память. Разве нет?
— Я тоже люблю фантастику, но не забываю, что она фантастика, — засмеялся Волошин. — Какой мощности должно быть это фантастическое поле?
— Не знаю, — пожал плечами Костя.
— В миллионы эрстед. А в местах наибольших аномалий или даже во время сильнейших магнитных возмущений мощность земных полей не достигает даже одного эрстеда.
Все помолчали, задумчиво покуривая. Потом боцман сказал:
— А что же никаких обломков-то не нашли? Никаких следов самолета? Ведь его же успели запеленговать и точно знали, где искать. А ничего не нашли.
— А яхта куда подевалась? Тоже ведь без всяких следов.
— Да, все же тут что-то нечисто, в этой «Пасти дьявола».
И снова начинают обсуждаться гипотезы необычные и фантастические. Гриша Матвеев подробно рассказывает о гипотезе трех молодых энтузиастов. Тут его никто не перебивает, выслушивают внимательно. Но многие высказывают те же возражения, что и профессор Лунин, сразу подметивший ее уязвимые места.
— А что это за книга Сандерсона, о которой ты упоминал? — спрашиваю я Гришу.
— Ив Сандерсон давно собирал сведения о пропажах судов и самолетов при загадочных обстоятельствах. Он насчитал, кроме «Бермудского треугольника», еще девять таких районов, только менее известных, — по пять в каждом полушарии — в северном и в южном.
— И чем же объясняет этот Сандерсон пропажу судов и самолетов в отмеченных им десяти точках?
— Большинство этих районов расположено восточнее побережий материков и там, где теплые морские течения сталкиваются с холодными. Тут же существуют и мощные глубинные течения. Взаимодействие всех этих течений и перепады температур, считает Сандерсон, вызывают в таких местах мощные магнитные отклонения. Они как-то изменяют магнитное поле…
— Опять магнетизм. Сергей Сергеевич же объяснил.