— А вам обязательно нужен ключ?.. Я хотела бы сохранить его на память.
Степан подтвердил, что ключ — улика, потому непременно нужен. Позже можно будет вернуть.
— Хорошо, — покорно согласилась она. — Ключ дома. Пойдемте.
Они направились в сторону моря, к небольшому поселку, где жили почти все работники порта.
Молчал и Степан, погруженный в невеселые думы. Он надеялся, что разговор с женой начальника порта Долгова хоть что-то прояснит, а получилось наоборот…
В день своего исчезновения Долгов оставался дома с шестилетней дочерью. Жена уезжала к больной матери в Пятигорск и вернулась лишь через сутки.
— В тот день муж рано вернулся домой, — рассказывала она. — Дочка говорит: папа все время курил. Ходил по квартире и разговаривал сам с собой… Девочка уже лежала в кроватке, когда зазвонил телефон. О чем был разговор, ребенок понять не мог, но то, что папа сердился, она запомнила. Оделся, сел к столу и стал писать. Потом сунул бумажку в конверт, показал ей и дважды повторил: «Это для мамы, дочка. Скажешь: письмо на столе…»
— Что же было в письме? — нетерпеливо спросил Степан.
— Не знаю. — Женщина посмотрела на него грустно. — Никакого письма я не нашла.
— А вы хорошо искали?
— Стол перерыла несколько раз — ничего!
— А может, письма не было?
— Зачем ребенку врать?
— Странно, — пробормотал Степан. — А из чужих у вас кто потом бывал?
— Чужих не было. Приходили сотрудники мужа, свои. Да и стол был заперт. А замок в нем не простой, с секретом. Муж сам делал.
Узкая, спускающаяся круто вниз улочка вывела их к морю. Степан никак не мог привыкнуть к его беспредельности. Море представлялось огромным, живым, дышащим существом. Выросший в прикубанской степи, он прежде видел море лишь однажды, когда шел через лиман в обход Перекопа…
— Вот мы и пришли, — сказала Долгова. — Извините, не приглашаю. Сейчас вынесу то, что вы просили.
Она вернулась через минуту и протянула Степану небольшой ключик необычной формы: стержень не круглый, а треугольный, флажок скошен, и на нем красивые фигурные вырезы.
— Таких ключей было два, — сказала Долгова, — у меня и у мужа.
Степан задумчиво подбросил ключ на ладони:
— Странная история. Вы кому-нибудь об этом рассказывали?
— Нет, — отозвалась Долгова, — то есть да, уполномоченному водной охраны. Он тоже спрашивал о письме.
Степан нахмурился. Опять Аварц опередил… Случайно ли? Все время приходится идти по его следам. Вспомнился разговор с начальником оперпункта. Когда Степану поручили заняться портом, через который, по оперативным данным, просачивалась контрабанда, то Ефремов предупредил его: «В порту есть уполномоченный, Аварц, присмотрись к нему. Он тебя не знает, так что тебе и карты в руки».
На обратном пути Степан только и думал, что об Аварце. То казалось, он нарочно заметает следы, то одолевали сомнения: уполномоченный в порту отвечает за его охрану и обязан вести расследование. Неплохо бы посоветоваться с начальником оперпункта ОГПУ Ефремовым, но фактов маловато. Больше домыслов, чем дела.
Ефремову, пожалуй, говорить рано, решил Степан, а вот с Ахмедом поделиться надо. Ахмед поймет и подскажет, как действовать дальше. У него нюх на такие вещи, и, главное, они друзья. Славный парень, этот Умерджан. Но посоветоваться не пришлось и с Умерджаном: не успел Степан вернуться на оперпункт, как тут же был включен в опергруппу по задержанию контрабандистов, которых решили брать в поезде Баку — Москва.
2
Скорый поезд Баку — Москва шел уже третий перегон с той станции, где села в него опергруппа. Переходя из вагона в вагон, Степан смотрел, что называется, во все глаза, но ничего, решительно ничего не находил. Пассажиры были самыми заурядными: пили чай, резались в карты, спали. И хоть бы один настороженный взгляд или какой-нибудь необычный чемодан!
«Наверное, Ахмед их задержал», — с легкой завистью подумал Степан, зная, что друг идет навстречу с конца поезда. Впереди оставался международный вагон. Билеты здесь у пассажиров при посадке забирались, и Степан пришел в замешательство: как же проверять? Потом нашелся, предложил проводнику взять с собой билеты, чтобы сверить их с наличием людей.
— Места все заняты, — хмуро сказал проводник. — Зайцев не вожу.
Степан было заколебался: правильно ли поступает? Но тут подошел посланный Ахмедом боец, шепнувший: «Ничего не нашли. У вас, должно быть». Степана бросило в жар. «Ну гляди, брат, — мелькнула мысль, — держи экзамен!» Он так подозрительно посмотрел на двух ученых, ехавших в первом купе, что те невольно смутились.