— Да, — эхом отозвался дельфин, — Они умеют только защищать.
— И ссориться со всеми, — добавил мальчик.
Он сидел, мокрый насквозь, накат шатал его то в одну, то в другую сторону, выскребая снизу гальку и лишая опоры, он порядком продрог, но крепко держал обеими руками голову Свистуна, потому что боялся, что того стукнет о камни.
— Мы будем не такими, когда вырастем. Правда?
— Правда. Не такими.
— Мы будем дружить. Правда?
— Правда. Будем дружить.
Откуда-то издалека, сквозь хриплые вздохи прибоя, донесся высокий вибрирующий звук. Он был едва слышен, но от него начинало зудеть в ушах и ломить виски.
— Это ищут меня. Мне пора уходить.
— Но мы еще встретимся, правда?
— Встретимся. Обязательно. Когда у меня будет имя.
— Но у тебя есть имя!
— Нет. Это матрица. Имя получают, когда становятся взрослыми. Я хочу выбрать имя Уисс.
— Уисс! Странно… Почему Уисс?
— Так зовут моего отца, Я хочу быть, как он. Я приму его имя и бремя бессмертия…
— Уисс — твой отец! Постой… Моя мама… Уисс…
Юркины мысли завертелись колесом, руки выпустили дельфинью голову. А вибрирующий звук тем временем вырос до свиста, смолк и повторился где-то в стороне, значительно тише.
— Мне надо в море. Иначе уйдут без меня. Прощай.
— Постой… Это просто удивительно! Ведь моя мама…
Но дельфин уже не слушал. Он несколько раз примерился, то подплывая к опасному проходу, то отходя к стене волнолома. И вдруг, сжавшись и враз распрямившись, он бросил свое тело длинным прыжком над клокочущим выгибом выхода.
Всего на долю секунды повис он над клыкастой пеной, но именно в эту долю секунды встречная волна сшибла его на лету.
Перекувырнувшись, он отлетел чуть ли не в центр бухты.
Юрка вскочил, и все вопросы разом вылетели из головы.
Вторая попытка тоже не удалась.
Где-то далеко и уже едва слышно проверещал и затих вибрирующий призыв.
И когда после третьей попытки дельфина едва не бросило на валуны, мальчик отчаянно закричал:
— Стой, Свистун, стой же! Не надо! Нельзя так! Нужно вдвоем.
У мальчика не было определенного плана, просто он видел, что дельфину не выбраться одному, просто он верил, что вдвоем легче, что вдвоем ничего не страшно.
Дельфин остановился и доверчиво повернул к Юрке. И столько надежды было в этом повороте, столько веры в человеческую помощь, что отступать было нельзя.
Надо было что-то делать.
И тут Юрке на глаза попалась длинная дюралевая штанга. Еще вчера эта штанга была флагштоком и одновременно маяком их «флибустьерской республики», а сегодня валялась на берегу, потому что вывезти ее не удалось: она не влезла в лодку ни вдоль, ни поперек — заклинивалась в проходе. Штанга заклинивалась в проходе!
Мальчик перекинул штангу наискось через изгиб коварной горловины, стараясь зажать оба дюралевых конца в щелях между валунами. Это удалось не сразу, потому что рычащие волны шарахались взад и вперед, норовя выбить мачту из рук. Но Юрка, пряча лицо от холодных брызг, все-таки сумел попасть противоположным концом шеста в трещину рассевшегося камня. Штанга заклинилась наглухо, соединив по диагонали начало и конец короткого коридора.
Дельфин терпеливо поскрипывал за спиной, но ничего не понимал: техника была не по его части.
— Я пойду по проходу вброд, понимаешь? Он мелкий. Буду держаться за штангу, понимаешь? А ты держись за меня зубами. Изо всех сил. Я буду твоим буксиром, понимаешь?
— Понимаю, — неуверенно сказал дельфин. — А если тебя собьет?
— Не собьет. У меня пятерка по физкультуре. Ты только держись за меня крепче. Вдвоем мы, брат, сквозь все на свете пройдем.
Юрка снял мокрую рубашку и, скрутив ее жгутом, крепко-накрепко завязал на животе. Получился надежный пояс.
Он влез в воду у самого начала хода под прикрытием облупленной бетонной плиты. Здесь только покачивало, но впереди бесился настоящий водоворот.
Дельфин уцепился за пояс и, выгнувшись латинским «S», прижался крепко к мальчишескому телу.
— Готов?
— Готов.
— Поехали!
Ухватившись поудобнее за дюралевый поручень, мальчик с дельфином сделал первый шаг из-за прикрытия.
Волна сразу накрыла их с головой, водяные змеи сдавили, стараясь оторвать от поручня, переломить, оглушить, отбросить, разбить о камни. Босые ноги разъехались на скользком полированном монолите дна, дыхание перехватило, пальцы свело на дюрале мертвой хваткой, и не было сил перехватить штангу подальше.
Закусив губу до крови, мальчик заставил себя сделать еще один шаг. И еще один. И еще…