Ждать пришлось недолго. Вскоре от дома зашаркали дедовы, шаги. У двери дед на некоторое время задержался, подозрительно осматривая незадвинутый засов.
— Олух старый! — обругал он себя. — Забыл засов задвинуть…
— Дед, — тихо позвал Илья, когда тот вошел в хлев.
— Кто, там? — спросил дед.
— Я, Илья.
— Ты, басурман?
— Я самый.
— Откуда взялся?
— С того света.
— Я так и думаю… Давно похоронил тебя.
Они сошлись в темноте. Обнялись. С чувством троекратно облобызались.
— Кто у нас дома, нонче?
— А кому быть? Бабка в прошлом году померла… Один я…
Дед говорил спокойно, как, впрочем, всегда.
— Ты иди в дом. Я покедова сена корове положу, — предложил он внуку.
— Ладно, — согласился Илья. На пороге, как бы невзначай, спросил: — Дед, а у кого атаманша расположилась?
— У попа. А тебе на что? Аль в гости собрался?
— Может, и схожу. Говорят, она из себя ничего, можно посвататься…
— Опоздал с яйцами на базар.
— Ничего… А который час?
— Одиннадцать будет.
Как бы подтверждая слова деда, ослепительно сверкнула молния, грянул гром. Дед степенно перекрестился.
— Видишь, правильно.
Илья устало вскинул голову навстречу первым каплям теплого летнего дождя.
— Знаешь, дед, я, пожалуй, сейчас в дом не пойду. По делу надо сходить.
— Какие дела в непогодь! Пережди… — попытался остановить его соскучившийся по людям дед.
Но Илья ждать не хотел. В дождь лучше всего добраться незамеченным к дому попа, как было условлено с Волохом. Надо бы узнать о нем.
— В станице ничего нонче не произошло?
— Вроде нет, — ответил дед, шурша сеном. — Вот только сосед наш, Карпыч, — помнишь его? — сказывал, коробошника поймали. Думали, лазутчик красный, а атаманша в нем мужика своего признала.
— Кого? — не поверил своим ушам разведчик. — Врешь, поди, дед?
— Может, и вру, — согласился дед. — Почем покупал — по том и продаю. Сосед, однако, сам его из степи привел. Видел, как она на него смотрела. Да и сейчас он у нее…
Только теперь понял Илья намеки комиссара, но в предательстве его не заподозрил. Многое ему пришлось повидать и ко многому привыкнуть за годы гражданской войны. Видел он, как братья убивают друг друга, как отец воевал с сыном, а вот чтоб жена воевала против мужа — такого не встречал.
Вновь сверкнула молния и затрещал гром. Крупные капли дождя часто зашелестели по соломенной крыше хлева.
— Ты меня жди, дед. Приду ночевать.
— Подожду.
Илья согласно кивнул и скрылся во тьме. Старик даже не заметил, в какую сторону он ушел.
Лена, а сегодня она не хотела быть ни Марусей, ни атаманшей, ушла в баню первой. Потом высокая пожилая женщина с усталым лицом, очень похожая на Зойку, позвала Сергея.
— Она уже вышла? — смущенно осведомился он.
— Вышла. К батюшке пошла по делу.
Вымылся он с удовольствием. Давненько не приходилось мыться вот так спокойно, не торопясь, одному. Да и баня у попа отменная. В предбаннике вместо своей одежонки увидел чистое белье и… знакомые бриджи, зеленый френч и пару хромовых сапог с чистыми портянками. Усмехнулся подарку, но делать было нечего, надел. Френч и сапоги оказались впору, а вот бриджи были коротковаты и висели на заду. Затянув ремень, удивился — он был, оказывается, толще в талии, чем Лена.
Почти вслед ему на половину атаманши ввалился какой-то подвыпивший тип в длиннополой черкеске. На казака непохож. Хоть черкеска и сидит на нем аккуратно, но чувствовалось, что это непривычная для него одежда. Походкой и неестественно выпрямленной спиной он напоминал кадрового военного.
— Где атаманша? — с заметным армянским акцентом спросил он, подозрительно оглядев Волоха.
— Чего тебе, Овсепян? — раздался голос Лены из спальни.
— Вот ты где… — Овсепян, покачиваясь, направился в спальню.
— Сюда не входи! — предостерегла она. — Пулю получишь.
Но тот не обратил внимания на предостережение. Хозяйственно стал у двери, небрежно раздвинул занавески. Тут же грянул выстрел. Пуля сорвала с него папаху. Он испуганно отскочил в сторону, мгновенно протрезвев.
— Ты чэго! Своих нэ узнаешь?!
— Сказано было — не входи. Потом ты должен знать, что в мою комнату никому не разрешается входить. Или тебя не предупредили об этом?
— Ты атаман или не атаман? Могу я к атаману по делу зайти? Вдруг красные…
— Об этом меня предупредит Савельич. Что надо? Говори и проваливай!
— Кто этот человек, с которым ты собираешься спать?
Ответа не последовало. Сергей опасался, что наглый вопрос будет стоить армянину жизни. Тот и сам испугался зловещего молчания, попятился к выходу. Но там неожиданно выросла огромная фигура пожилого казака с маузером в руке. Он спокойно осмотрел присутствующих и не проронил ни слова.