— Что ты в таком случае сделаешь? — с тайной надеждой спросил он.
— Уведу своих в другое место, — хладнокровно ответила атаманша, разом перечеркнув его надежды.
— А потом?
— Не знаю.
Не очень-то Ропот посвящает в свои планы ближних. Значит, если Волох уйдет сейчас, банда останется целой. Нужно выбить из рук Ропота эти двести сабель.
— Нет, я не комиссар! Я коробочник! Я остаюсь с тобой!
И опять они долго лежали молча.
— Сережа, — каким-то надломленным голосом прервала молчание Лена, — завтра утром мы повенчаемся. Я уже предупредила попа. Ты согласен?
— Да! — твердо ответил он.
— Смотри, комиссар, — повеселела она. — Будет теперь атаман Елена Волох, а не Маруся.
— А почему тебя так назвали?
— Это Андрей Филиппыч придумал. Говорит, была где-то такая атаманша. Теперь — дудки! Буду твое имя носить!
— А я, как законный перед богом и людьми муж, выпорю тебя розгами и запру в чулан. Придут казаки к атаману, а я пошлю их туда, где Макар овец не пас! Отвоевалась, скажу, моя баба! Не хрена ей людей пугать, пущай мне детишек рожает да обед готовит.
В ответ, как лесной ручеек, зажурчал счастливый смех.
— Ой, Сережка!.. Неужто так и сделаешь?
— А что? Имею на то законное право.
— Было б неплохо, коль ты бы так сделал, — уже без смеха тяжело вздохнула она…
За окнами шел проливной дождь. Могучие раскаты грома, повторенные и усиленные эхом в горах, невольно заставляли вздрагивать.
Когда-то Ропоту доставляло большое удовольствие бегать босиком, с непокрытой головой по такой погоде, но теперь, в дождливую погоду, мучительно начинало ныть простреленное колено. Вот и сейчас он полулежал на неведомо как попавшем сюда стареньком, обшитом кожей диване, вытянув раненую ногу и обложив ее пуховыми подушками. Подле дивана стоял его знаменитый костыль, на табурете лежали шашка с серебряным эфесом и маузер. Слева — стол с беспорядочно разбросанными книгами, брошюрками и листками исписанной бумаги. Тут же лампа с прикрученным фитилем.
Во дворе послышался шум, он потянулся за оружием.
Дверь открылась, впуская мокрого усталого порученца по особым делам Реву.
— За тобой гнались? — сухо спросил Ропот.
— Хуже, — мрачно бросил Рева. — Маруська себе мужа нашла…
— Что особенного, если бабе захотелось развлечься!
Рева многозначительно хмыкнул.
— Армянин сказывал, его зовут Сергей, а по фамилии Волох…
Ропот стремительно вскочил с дивана, подхватил костыль в шагнул к Реве.
— Ты с этим не шути, — тихо проговорил он.
— Я не шучу, — упавшим голосом ответил порученец.
Мысль работала четко, будто не было бессонной ночи. Обстоятельства требовали быстрого решения и немедленных действий. Это и была та непредвиденная случайность, которую попросту невозможно предвидеть. По замыслу Ропота, двести сабель Маруси-атамана должны были принять на себя удар эскадрона Шапошникова под Глинной и за счет численного превосходства разгромить его. Остальные части полка Христова, завлеченные в Казьминку, должны ринуться на выручку. При этом полк непременно растянется на марше, благодаря чему можно будет короткими фланговыми ударами силами отряда той же Маруси-атамана развеять и разгромить весь полк. Успех этой операции и должен был убедить казаков и горцев в целесообразности вооруженного выступления под руководством Ропота. Мятежные Кубань и Терек, наученные горьким опытом, могли поверить не словам, а только делу. И вот, когда с огромным трудом удалось заманить «дичь», капкан может не сработать из-за неисправности главной пружины.
Андрей в упор посмотрел на Реву. Тот в замешательстве опустил глаза. Он всегда неловко чувствовал себя под взглядом Ропота. Ропот щелкнул крышкой серебряных часов: было без четверти семь. Он укоризненно покачал головой, кивнул на закрытые ставни Ахмату. Тот понял. Вышел.
— Он мог видеться с кем-нибудь?
— По-моему, нет. Армянин не зря служил в контрразведке у Деникина, посты поставил, велел наблюдать.
— Тогда бери двух коней и быстро скачи в Глинную. Скажи, что я прошу отдать комиссара мне для получения нужных сведений.
— А Маруська отдаст? — опасливо спросил Рева.
— Устройте так, чтоб казаки узнали, кто он. Ты только смотри! Мне он нужен живой. Чтобы ни одного волоска из него не выдрали!
Звякнули засовы на ставнях, и вместе со светом в комнату ворвался свежий утренний воздух. Ропот положил руку на плечо порученца.
— Ты должен быстро добраться до Глинной… Иначе все погибло…