Лорка засмеялся.
— Верить можно по-разному.
— Ты не крути, говори прямо. Это тебе не любовное объяснение.
Федор задумался. Верил? Пожалуй, нет. Слишком уж нелепо выглядел бы зверь за пультом управления корабля. Не столько разум, сколько все его существо протестовало против такой возможности. Не верил? Тоже нет! Он хорошо знал, как многое, казавшееся людям совершенно невозможным, вдруг становилось не только возможным, но и простым, более того — естественным, и тогда упрямое сердце переставало протестовать против этого. Он не то чтобы верил или не верил, а просто страховался, чтобы избежать даже маловероятного. Кроме того, кикианские роботы вовсе не обязательно должны иметь постоянный звериный облик. Это могут быть роботы трансформативные, которые в зависимости от обстановки или по команде меняют свой внешний облик. Зверь, человек, инопланетный сапиенс — все это может быть заключено в одной протоформе.
— И как же выглядит эта протоформа? — с интересом спросил Аргонян.
Лорка засмеялся.
— Ты слишком многого от меня хочешь. Я ведь не кикианин.
Щуря свои черные глазки, Аргонян покачал в воздухе поднятым пальцем.
— Ты не крути! Я тебя знаю — не поверю, чтобы у тебя не было каких-то предположений.
Немного поколебавшись, Лорка рассказал ему о встрече с шаровой молнией и о своих разговорах по этому поводу с Игорем Дюком. К его удивлению, Аргонян отнесся к рассказу очень серьезно.
— Скажу тебе по секрету, — хмуро сказал Гаспар Тагорович, — мне как-то докладывали о появлении шаровой молнии в районе космодрома. Но я их высмеял. Шаровая молния на Плутоне? Бред!
Приглядываясь к Аргоняну, Лорка счел нужным оговориться:
— Я вовсе не убежден в истинности своих предположений, Гаспар Тагорович. Просто страхуюсь, чтобы избежать маловероятного.
— Это ты молодец, — уважительно одобрил Гаспар Тагорович. — Командир! А я вот не подстраховался.
Аргонян шумно вздохнул и, словно осуждая самого себя, покачал головой.
— Плохо, очень плохо. И знаешь, что плохо, Федя? То, что животные — это не люди. И по этой самой печальной причине их никто серьезно не учитывает даже на Плутоне. Ты хоть знаешь, что у нас есть зоопарк?
— Да, бывал как-то.
— Бывал, — презрительно процедил Аргонян. — Это наша гордость! Все, как у настоящих людей. Ты это должен хорошенько понять.
Он погрустнел и неохотно добавил:
— Конечно, всяких тигров, крокодилов и бегемотов мы не держим. Хлопотно! Все-таки Плутон, а не Копакабана. Но симпатичных птичек и зверюшек у нас немало. Даже еноты есть.
— Почему даже?
— А потому, что лапка у них как рука, — Аргонян для наглядности растопырил свою мясистую пятерню и пошевелил пальцами. — Смышленые, подлецы! Несколько раз умудрялись открыть запор. И разбегались! Хорошо помню, что последний раз это случилось как раз накануне угона «Вихря». Понимаешь ситуацию?
— Понимаю, — серьезно сказал Лорка. — Придется тебе, Гаспар Тагорович, произвести всеплутонную перепись зверей и птиц.
— Придется. Я же все время твержу, что бюрократия — это не только беда, но и благо!
Он присмотрелся к Лорке и тяжело поднялся из-за стола, понял, что тот засиделся и начинает нервничать — впереди ведь не что-нибудь, а старт в дальний космос!
— Будем прощаться, Федя.
Приобняв Лорку за плечи, он повел его к двери, но, войдя в полосу нежного света далекого солнца, приостановился, полез в карман и достал брелок с часами.
— Держи. Показывают не только часы, но и день, и месяц, и год. Без этого у нас на Плутоне совсем запутаться можно. Учти, это не просто часы, а талисман, приносящий счастье. Помнишь, я чудом уцелел при аварии вездехода? С тех пор всегда ношу его с собой.
— Спасибо, — Лорка взвесил брелок на ладони и положил в нагрудный карман. — Ты веришь в талисманы, Гаспар Тагорович?
Аргонян засмеялся.
— Ишь ты! Что я тебе, неандерталец или монах? Как это ты очень мудро говорил? Просто страхуюсь на всякий случай. — Он доверительно понизил голос. — Очень давно жил на свете такой ученый — Нильс Бор. Он собирал на счастье не то копыта, не то подковы, что-то в этом роде. Его спросили, неужели он серьезно верит, что эти штуки приносят счастье. «Нет, — сказал Нильс Бор, — конечно, не верю. Но знаете, говорят, что они приносят счастье даже тем, кто в это не верит!» — И Аргонян расхохотался. Возле самой двери он опять задержался. — Возвращайся, буду встречать тебя, Федя…