Короткие, бледно-зеленые огни ударили с сумрачного берега, башенка машины вздрогнула, и Плотников оторвался от пулемета. Огни ударили снова, и Алексей снова различил на берегу очередной танк, фигуры регулировщика, радийную легковую машину, похожую на дикобраза от обилия торчащих из нее антенн.
— Поворачивай к берегу, Оганесов! Воевать будем по-честному. Мы с тобой теперь тоже на дне. А вернее, в небе, вместе с паром и брызгами…
Люди на берегу с удивлением видели, как на зыбучем плывуне поднялась в рост высокая человеческая фигура. Островок разделился на части, в воду полетели клочья травы, обломки ветвей, и от уплывающего мусора отделилась округлая, приплюснутая башенка разведывательной машины с прямым росчерком пулеметного ствола. Машина круто повернула наперерез течению и скоро выползла на песчаный откос. Человек спрыгнул с ее брони и усталым шагом направился к радийной машине.
Навстречу Плотникову неторопливо шел невысокий офицер с нарукавной повязкой, на груди его мелко поблескивало стекло сигнального фонарика, пристегнутого к пуговице.
— Что еще за речные разбойнички объявились? — спросил он с неудовольствием. Плотников узнал голос одного из помощников руководителя учений.
— Товарищ майор, — официально доложил он, — командир разведгруппы старший лейтенант Плотников. Прошу остановить переправу — мы потопили танк на трассе.
— Вы уверены, что потопили?
— А вы разве нет?
Майор хмыкнул, покосился на очередную машину, уходящую в воду. Был он молод и, как все быстрорастущие люди, чуточку самовлюблен. Высокое положение посредника здесь, на переправе, конечно же, подогревало в нем самомнение, к тому же он в какой-то мере был организатором переправы и не знал, как отнесется к происшедшему руководитель учения. Второй раз форсирование реки танками срывается, и с кого-то обязательно спросят.
Несмотря на свою молодость, Плотников угадал настроение майора и в душе испытал беспокойство.
Майор снова покосился на танки, потом на часы, глянул в небо. Сумерки быстро рассеивались, и отдельные пары низко летящих истребителей-бомбардировщиков со свистящим гулом проносились вдоль реки, высматривая добычу… Еще четверть часа, и они начнут разгром колонн, не успевших развернуться. На эвакуацию затонувшего танка потребуется, конечно, не меньше четверти часа… Однако у майора был свой долг, и он крикнул ближнему регулировщику, чтобы остановили переправу.
«Туча» ударила по переправе минут через десять, когда Плотников стоял около своей машины, привалясь плечом к броне. Он сделал сколько мог, он вышел из игры, и первым ощущением была усталость. Не хотелось гадать, хорошо ли его группа решила задачу, и думать ни о чем не хотелось. Он уже знал: половина танков пока на этом берегу, значит, им теперь придется переправляться по третьей трассе, если она существует, потому что две, обнаруженные разведчиками, — под непрерывным обстрелом…
Глаза Алексея косели, уставясь на светлеющую воду, и он даже вздрогнул от голоса подошедшего майора.
— Тоже ваша работа? — спросил тот, кивнув на своих помощников, которые подрывали фугасы по сигналу из штаба учений.
— Наша, — равнодушно сказал Плотников.
— Всю ночь ловили «диверсантов», целый взвод поймали, а оказывается, еще оставались.
— Так уж и взвод? — улыбнулся Плотников.
— Иной разведчик стоит полка, — назидательно сказал собеседник. — Вы-то обязаны знать.
Алексей внимательно поглядел на майора, вспомнив, что те же слова недавно говорил ему командир роты.
— Теперь я знаю…
Майор достал и неторопливо раскрыл изящный серебряный портсигар, набитый дорогими сигаретами.
— Курите…
Алексей взял без особого желания, прикурил от зажигалки майора — такой же изящной и дорогой, — и, глубоко затянувшись, почувствовал, как закружилась голова.
— Мне надо найти своих, — сказал он.
— Да, конечно. Они в комендантском взводе. Это близко: по дороге, потом налево. И околачиваться вам тут нечего. Возвращайтесь. Я дам пропуск.
Он кивнул на прощание — коротко, сдержанно, так же, как говорил, и пошел к своей машине размеренным, твердым шагом человека, находящегося при исполнении служебных обязанностей.
Какой-то истребитель, молча подкравшись, спикировал на открыто стоящую машину Плотникова и с громовым гулом ушел свечой ввысь. «По своим бьешь, земляк… А впрочем, мы уже убиты, и сочтем это салютом в нашу честь».