Что бы там ни было, а Плотников, похоже, устраивал ротного как политработник, и он заходил к начальству — просил утвердить старшего лейтенанта постоянным заместителем по политчасти. С самим Плотниковым пока никакой беседы на сей счет не было — ротный, возможно, полагал, что Алексей заранее согласен, поэтому считал нужным заручиться поддержкой начальства, прежде чем заводить разговоры. Но сам Алексей еще не мог разобраться, готов ли он к такой должности. Ее особенность он успел почувствовать не только на службе. Отвечать за людей, полюбиться им и не обмануть их любви, не обмануть в самом малом — ну-ка найди более сложное занятие!
…То, что капитан теперь первым вызвал Плотникова, не удивило самого Алексея. Следовало выбрать подходящих для задания разведчиков, и капитан ждал совета. Плотников начал было перечислять вслух немногих «свободных» солдат и сержантов, но командир роты нетерпеливо перебил:
— Алексей Петрович! Кого послать — решим после. Главное — как послать?
Неожиданный вопрос смутил Алексея. Не мог капитан приберечь его для ситуации полегче! «Как послать?..» Попробуй сообрази, когда каждый метр близ реки простреливается кинжальным огнем. Прибрежные тростники?.. Но не родился еще человек, способный двигаться в тростниках бесшумно.
Плотников, сидя над картой, ушел в созерцание голубой жилки и все больше понимал: другой дороги, кроме реки, в тыл противника не существует…
— А может, не группу, одного пошлем? — спросил он. — Оденем как надо, замаскируем под вид кочки — и вплавь, вдоль берега…
Глаза капитана повеселели.
— Это уже мысль. О реке я сам думал. Значит, другого вы хода у нас действительно нет. Только пошлем именно группу, на плавающей машине. Кочка, она скорее вызовет подозрения. Все, что малоприметно, сильнее настораживает — вы уж мне поверьте. Машину под зыбучий плывун замаскируем — он тут не редкость…
По дороге в штаб учений капитан неожиданно сказал:
— Группу придется возглавить вам, Алексей Петрович.
Плотников сдержанно кивнул, понимая теперь смысл вопросов капитана. Опытный комроты знал: человек легче сделает то, до чего он додумался сам. Но почему капитан выбрал теперь именно Плотникова? Конечно, на такое задание должен пойти офицер, но ведь был как раз не занят другой взводный командир, куда более опытный.
Алексей не знал, что несколько позже о том же спросит капитана старший начальник и в ответ на недоуменное «почему?» сухарь ротный ответит:
— Потому что Плотникова любят. На опасное дело легче идти с тем, кого любишь. У меня душа будет спокойнее, если пойдет он.
— А сумеет? Тут мало желания и любви. Опыт нужен. К тому же он у вас замполита замещает.
— Он разведчик, товарищ майор. Во всяком случае, должен им стать. Где же становиться, как не на учении?.. Между прочим, сколько я знаю, на войне политработники ходили в разведку, как и в атаку, первыми.
И начальник сдался…
Как бы отдыхая в илистом русле, тихо несла река черные воды. Плыли в глуби ее белые августовские звезды, плыли сонные рыбы, приткнувшись к травяным кустикам, плыли кочаны бурой, усыхающей пены. И, невидимые под водой, стальной броней и забросанными тиной камышовыми «коврами», плыли пятеро разведчиков навстречу неизвестности.
Час времени прошел в молчании. Люди сидели на своих местах словно гипсовые куклы, даже дыхания не было слышно. Этот час показался таким долгим, что терялось ощущение реальности окружающего. Казалось, ты просто задремал после многотрудного дня в тылу своих войск. Было так тихо и темно, что разведчики видели, как светящаяся часовая стрелка на приборном щитке крадется к цифре 12.
Один Плотников не замечал времени, наблюдая за берегами и водной поверхностью в прибор ночного видения. В обычных перископах, низко сидящих над черной, глухой водой, стояла лишь непроглядная чернота.