Вопрос действительно требовал ответа, и сделать это мог сейчас только корабельный компьютер, который с самого начала копил все данные с зондов. Тарумов отстучал запрос.
«ПРОИСХОДИТ ПОЛНЫЙ ДЕМОНТАЖ КОНСТРУКЦИЙ» — появился ответ на компьютерном табло.
— Да, действительно жрут, — уныло констатировал Лодария. — А все-таки, как это выглядит в натуре?
— В натуре это охота за металлоломом, — сказал Воббегонг.
— Почему же они не растащили «Аларм»? — спросил Сунгуров.
— Законсервированный корабль автоматически включает защиту при первой же попытке демонтажа, — рассеянно проговорил Тарумов. — Сам-то корабль они тронуть не смогли…
— Но ведь там не было же людей?!
— Не о людях речь… не о людях…
Видно было, что Тарумов что-то лихорадочно обдумывает.
— Сейчас важно другое… — пробормотал он, одновременно набирая очередной запрос «считалке». — Можно ли считать размещение лемоидов по поверхности в первом приближении равномерным?
Ответ загорелся через доли секунды:
«В ПЕРВОМ ПРИБЛИЖЕНИИ — ДА»
— Все ли особи, находящиеся в радиусе атаки, принимают участие в нападении?
«АБСОЛЮТНО ВСЕ».
— Воббегонг, проведите зонд по той же самой траектории, но в обратном направлении, по сужающейся спирали.
Черные запятые запрыгали столь же резво, что и прежде.
— Равно ли число нападений на прямом и обратном пути? — не доверяя себе, запросил Тарумов.
«ДА».
— Кому там захотелось, чтобы лемоиды разбивались при падении? — спросил командир. — Не вышло.
— Мне хотелось, — покаянно вздохнул Лодария. — А все таки, командир, что вы имели в виду, когда говорили, что лемоиды не тронули ТОЛЬКО корабль? «Аларм» зондов не пускал…
Тарумов, казалось, не слышал. Он неотрывно следил за экраном, на котором возникали, росли, на какую-то секунду замирали и, сверкнув жирным металлическим боком, уходили вниз конические кляксы. Пробиться сквозь такой рой было бы немыслимо. Незащищенный «Щелкунчик», обвешанный мерзкими тушами, обязательно будет дебалансирован. Может быть, он и не рухнет, но посадку никак нельзя будет назвать мягкой. И страшно подумать, что будет в госпитальном отсеке после такого приземления…
Командир молчал. Молчал и Феврие, который за последний час не проронил ни единого слова. Он радовался только тому, что никто, а в особенности Тарумов, не догадывался о его состоянии. Встречаясь взглядом с Тарумовым, он только опускал веки, даже не кивая, но Тарумов чувствовал, что это означает: «Так, командир. Ты все делаешь правильно, командир. Молодчина».
Но где-то в глубине души Феврие чувствовал, что, если бы сейчас Тарумов сделал что-нибудь не так, у него больше не нашлось бы сил вмешаться. И он прикрыл бы веки: «Так, командир», — но больше, вероятно, их не поднял.
Однако с тех пор, как старший штурман взял всю ответственность за корабль на себя, Тарумов не допустил ни одной ошибки.
— Четвертый зонд застопорить над «Алармом», — продолжал командовать Тарумов. — Давид, еще и еще раз проверьте надежность дистанционного управления защитой. Ведь нам нужно будет отключить ее, когда будем подсаживаться под бок «Аларму».
Командир впервые обратился к связисту по имени, но Лодария этого вроде бы и не заметил. Да, дистанционку он проверит, дело нехитрое, но как командир собирается пройти этот отрезок по вертикали: от тысячи ста до трехсот метров, то есть от линии атаки до границы защиты?
В этот момент раздался металлический сигнал внутренней автоматической связи и на видеофоне возник госпитальный отсек.
В аварийной обстановке один только «Гиппократ» имел право подключиться к рубке, не дожидаясь согласия командира.
— Категорически предлагаю лечь в дрейф, — послышался металлический голос. — Необходим покой и оперативное вмешательство. Почему медперсонал не реагирует на данные кибер-диагностера? Делаю замечание командиру.
Командиру не надо было делать замечаний. В первую же секунду он вскочил и непроизвольно заслонил собой экран со зловещими тупорылыми тенями, словно Лора из своего саркофага могла увидеть этот кошмар. Что он мог объяснить «Гиппократу»? Что взамен покоя он готов отдать все: от последнего глотка воздуха до всей своей крови? Этого было мало. А покоя он гарантировать не мог.
— Мне нужен еще час, — хрипло проговорил он в микрофон. — Один час. Продержитесь любой ценой.
И никто не понял — то ли он просит машину, то ли обращается к самой Лоре. Но Лора слышать его не могла…
— Воббегонг! — Командир сжал спинку своего кресла с такой силой, словно корабль вот-вот должно было снова встряхнуть. — Бомбовый удар по Чомпоту, кольцевой охват «Аларма» с радиусом от трехсот до двух тысяч метров. Плотность заряда ноль, двадцать пять сотых тонны на сто квадратных метров!