— Искра? Связник нацелен исключительно на вас, а доку
менты передаст е й?
Вотэто и называется — загнать в угол. Теперь надеяться не на кого. Все дело в одном — выдержу ли? Побои, ривальта, отсутствие воды... Что еще придумает Петков?
Я собираюсь с силами и выпрямляюсь, насколько могу.
— Налейте воды, Петков. И выключите свет! Клянусь, это
сейчас важнее для вас, чем для меня... Да, я знаю связника!
Знаю! Знаю! Только что толку для вас? Его я вам не дам; не
дам — и точка. Делайте что хотите, но без меня вам не обой
тись. Думаете, не понимаю, зачем вы бьете в одну мишень?
Я вам связника, а вы мне — пулю в затылок. Так?.. Колотите
себя в грудь или рвите волосы, но с Искрой вы поспешили и
упустили шанс оббйтись без Багрянова. Теперь извольте сами
считаться с фактами. Я один знаю связника, и одному мне
удастся получить компроматы на Лулчева...
Минута тишины — и тьма кромешная. Так всегда бывает, когда переходишь от ослепительного света к мягкому полумраку.
Так, — говорит Петков, и я слышу звук воды, льющейся
в стакан. — Допустим, все так. Полагаете, переиграли?
Кое в чем.
—. Не будьте самонадеянны, Багряное.
Разве похоже? — Я смотрю на стакан и мысленно пью. —
Хотите предложение?
Разумеется, да.
Разумное. — Мысленно я пью еще один стакан. — Я даю
вам Лулчева; вы мне — свободу. На такой базе мы договорим
ся. Нет — делайте что хотите, но я умру немым. Не считайте
это громкой фразой. Так будет.
Я долго шел к этой минуте, и вот она настала. Все произнесено, добавить больше нечего, и не мне решать, как пойдет дальше...
Скрип, треск половицы под ногой Петкова, и край стакана упирается в мои губы. Я запрокидываю голову и пью...
Ладно, — говорит Петков. — Вам повезло, что здесь си
жу я, а не Гешев... Так вот, час я вам дам. Не вы мне, а я вам,
ровно час.
Зачем?
Соберитесь с мыслями и поточнее обрисуйте связника.
П2
Полный словесный портрет, характеристика физических и моральных данных. Особенности.
Стакан все еще висит в воздухе где-то возле моих губ, не отдаляясь и не приближаясь.
Нет, — говорю я. — Так не пойдет.,.
Подумайте... И — через час!
Конец? Или удастся еще потянуть?.. Мне нужно пять суток. Ровно пять, ибо через сто двадцать часов — в случае, если Слави не появится в храме Александра Невского — Центр получит сообщение, что Багрянов провалился.
Пять суток... Любая цена мала, чтобы получить их!
16
Час — срок короткий, однако его хватает, чтобы с Петковым успела произойти разительная, а потому загадочная для меня перемена. Он сидит передо мной 'спокойный, благожелательный — ни дать пи взять тот давний Атанас, который возник перед бай-Слави в самом начале знакомства.
Один час... И, судя по всему, за это время что-то произошло... Но что?..
Усевшись, Петков поправляет брюки, придвигает к себе графин, наливает стакан — щедро, до самых краев.
— Пейте, Багрянов. Еще?.. Или лучше кофе?.. Марко! Сходи
приготовь кофе. Вам, конечно, с тмином, Багрянов?
Ах вот оно в чем дело! А я-то гадал...
По-варшавски, — отвечаю я. — Раскололи Искру?
До самого конца!
Петков улыбается, и на щеках у него проступают ямочки Если -бы не щетина, то заместитель начальника отделения В запросто сошел бы за моложавого ангела, спустившегося с небес.
Хватит, — говорит Петков, видя, что я собираюсь допить
воду. — Заболеете. После ривальты врачи не рекомендуют.
Слышали об обезвоживании организма?
Так, кое-что.
Ну что, полегче? — Платок исчезает в кармане. — Между
прочим, странная погода: то снег с дождем, то дождь со сне
гом...
Источник тот же? — говорю я.
Разумеется.
Вы преуспеваете.
Сказав это, я окончательно успокаиваюсь. «Опоздал ты, Пет- ков...» Показания Искры уже ничего не могут изменить, поскольку один Багрянов знает связник а... Багрянов. То есть я.
Тень колебания — едва заметная — проскальзывает по лицу Петкова.
— Гляньте-ка сюда, Багрянов.
Серый бумажный прямоугольник, плохо заглянпованный и словно бы выцветший, — позитив мгновенной фотографии, сделанной, судя по качеству, портативным аппаратом и в невыгодных условиях. Я всматриваюсь в него: улица, в панораме — дома; слева — вполоборота — человек. Все снято мелко,
113
но не настолько, чтобы в человеке нельзя было признать седоусого, обладателя «Патека».
А вот и связник, Багрянов!
Этот? — Я качаю головой. — Чушь собачья!
Так... Выходит, седоусый арестован и, очевидно, погиб. Скорее всего под пыткой. Он начал было говорить, но дальше пароля не пошел... что-то помешало... Прощай, товарищ! Имя твое мне неизвестпо, и все, что мне когда-то сказали про тебя, уложилось в два слова: «Надежный работник». Это была высшая аттестация, и ты оправдал ее. Больше того, даже погибнув, ты помогаешь мне, и помощь твоя неоценима — Петков представления не имеет, как много говорит фотография, которую я держу в руке... Дом, на чьем фоне ты снят, стоит на углу, рядом с особняком миллионера Бурева^ — у него один из лучших в Софии частных садов... Да, да, я уверен: это не улица Царя Калояна! А следовательно, тебя сфотографировали до связи со мной. В противпом случае наружник постарался бы поймать в кадр ИУбай-Слави, и Петков сейчас предъявил бы фотографию совсем не для того, чтобы проследить мою реакцию, а как точную улику... Прощай, товарищ! И еще раз — спасибо. Ты помог мне в главном сейчас — до конца разобраться с Искрой... Прощай, друг!
Я прекращаю мысленный разговор и кладу на стол фотографию.
— Это не связник.
Марко, старательно балансируя подносом, вносит две дымящиеся чашки и все, что к ним полагается. Сахарница, поджа-ренпые хлебцы, джем на блюдечке.
Валяйте, Багрянов, — поощрительно говорит Петков и по
дает мне пример — тонким слоем намазывая джем на похру
стывающий тост. — Поговорим как 'друзья. Без оскорблений и
сведения счетов. Дело ваше дохлое, и отступать вам некуда.
Это почему же?
А потому, что ваши связи, ваши легенды, все, что имеет
хоть малейшее касательство к Багрянову, отработано до кон
ца. Если вы заметили, любой ваш шаг, начиная с приезда в
гостиницу, был просвечен.
Я отставляю чашку и киваю.
Мерси за сообщение. Значит, вы засекли меня в день .
въезда в номера, не раньше.
Не ломайте комедию! — Петков отрывается от чашки,
смотрит на меня в упор. — Можно подумать, что вы это толь
ко сейчас сообразили.
Нет, конечно. Но вы подтвердили факт...
— А какой смысл скрывать? — говорит Петков просто. —
Опыта у вас хватает, вы это доказали.
Петков надкусывает хлебец и аппетитно хрустит корочкой. Челюсти его работают равномерно, и глаза чисты.