Три легенды, — говорит он.
Почему три, а не сто три?
Считать умеете? Первая — модный магазин и все, к не
му относящееся... Вторая...
В нашем разговоре довольно много пауз; они позволяют мне отвлекаться и, больше того, вооружиться кое-какими догадками
114
относительно перемен, происшедших за истекший час с заместителем начальника отделения В.
Вы остановились на легендах, — говорю я и, поколебав
шись, беру сигарету из пачки Петкова. — Первую вы назвали.
Вторая?..
Не торопитесь, Багрянов, — говорит Петков терпеливо. —
У вас скверная привычка забегать вперед. — Он вытирает гу
бы салфеткой и на миг прикрывает глаза. — Не так уж важ
но, сколько было легенд. Существеннее другое — уровень ва
шего профессионализма при их использовании и умение пере
страиваться на ходу. Проанализировав эти и кое-какие иные
компоненты, можно прийти к выводу...
Какому? — не удерживаюсь я.
Вы пришли не на связь с разовым заданием... Это —
с одной стороны... С другой же — Багрянов не годится на роль
резидента, ибо резидент с «подмоченным» паспортом — это,
извините, нонсенс! Что такое резидент? Своего рода посол.
С его внедрением нет смысла спешить и уж совсем ни к чему
задействовать его сразу. А связь у вас была. Да, была. На вто
рые сутки. На улице Царя Калояна, не так ли?
Вы спрашиваете или утверждаете?
Утверждаю. Я бы но показал вам фотографию, если б не
был уверен... Никола Бояджиев — так звали вашего связника.
Пароль: фраза о снеге и дожде, отзыв — любой набор слов со
вставленным в него «туманом». Аварийный сигнал: перчатки
в одной руке. Я не ошибся?
Вам виднее.
— Бояджиев — паспортное имя. Вам известно настоящее?
Прежнее состояние — вялость и апатия — подбирается ко
мне. Я теряю пить разговора, тогда как Петков свеж и бодр.
Его знал только он, — говорю я, следя за тем, чтобы го
лос был ровен. — А он не скажет... Он же умер. Петков! Умер
час или полчаса назад... Потому вы и принесли фото... Пока он
жил, было бы не выгодно. Вы ждали: а вдруг заговорит. Он.
что, был без сознания, да?.. — Хлеб ложится на стол — есть
я не могу. — Коротко: Бояджиев умер, и расстановка сил из
менилась. У вас больше нет ничего в запасе, Петков. Один я.
Один! И, кроме меня, никто не даст вам правды о явке в церк
ви. Вот так. Вы теперь и пальцем меня не тронете, Петков!
Ой ли?
Не тронете. Наоборот, будете холить и лелеять. Легенд
было три, вы правы. Правы и в том, что я не курьер. Я при-
гчел из-за Лулчева, и только я могу дать вам его... Лулчев ра
ботает на немцев и англичан. Немцы, конечно же, вас не вол
нуют — про них в ДС известно без меня. Зато связь советни
ка царя с СИС для вас дар божий. На таком деле любой сде
лает карьеру. Верно?.. Не отвечайте, Петков. Будем считать,
что я просто размышляю вслух... Так вот, сдается мне: вы и
раньше подозревали, что Лулчев работает не только на Берлин,
но и на Лондон. Однако доказательств у вас пока нет. Если
Делиус * платит Лулчеву в своем бюро на бульваре Евтимия
i
• Делиус (Отто Вагнер) — резидент гитлеровской разведки в Софии.
П5
и не бог весть как маскирует это, то англичане действуют с максимумом предосторожностей. Делиус в Софии почти бог; резидент СИС — нелегал, разыскиваемый вами. Отсюда и разница во всем, что связано с ними, отсюда же и другая разница — в их отношении к Лулчеву. Попадись он на сделке с Де-лиусом, это не вызовет даже семейной сцены у царя, тогда как работа на англичан может стоить ему головы... Берегите меня, Петков. Я для вас — курочка, несущая золотые яйца. Пока жил Бояджиев, вы надеялись получить явку в церкви от него — бесплатно, в подарок. Теперь Бояджиева нет... Слушайте, Петков! Хотите разочарую вас? Бояджиев ничего не мог бы вам рассказать о храме и встрече в нем. Он не был об этом осведомлен. Я преодолел вялость; она ушла, и я спокоен.
Сейчас я копчу, Петков, потерпите. Остался пустяк, и он
сбивает вас с толку. Вы ломаете голову над вопросом: если
Багрянов шел сюда, чтобы прибрать к рукам советника царя,
какого черта он стал звонить во дворец с бульвара Дондуко-
Еа? Так?
Продолжайте...
Хорошо. Второй вопрос — почему я доверился Искре?
Почему же?
— Начнем с телефона. Крайпе просто и сводится к глупому просчету... Я недооценил вас, Петков. Ваша шляпа, дурацкое знакомство... Я потащил вас к телефону, полагая, что вы рядовой агент и имя Лулчева нагонит на вас страху. Сознаюсь, неумно. Особенно, если вспомпить, как я хватал вас за шею и подсовывал трубку.
Сцена была захватывающая!
Не язвите: вы тоже выглядели не лучше. Я слишком позд
но раскусил, зачем вы приставили ко мне демаскированных
хвостов и всячески старались показать, что я провален. Одна
ко и я, в свою очередь, попортил вам крови, сунувшись на
бульвар Дондукова и не дав довести до конца идиллическую
линию Искра — Багряиов. Насколько я понял, вы очень на нее
надеялись?
Более или менее.
Ну что ж, она принесла вам, что могла: текст объявле-
пия и явку у Бююк-Джами.
Фальшивую явку!
А вы как хотели? Надо же хоть в чем-то подстраховать
ся!.. Вы совершили только две ошибки...
Просветите?
Маленькая — не стоило давать объявление, не выйдя
к Бююк-Джами вторично. Покрупнее — слишком трогательно
все было в подвале. Эти полосы на плечах, обнаженная грудь...
Никогда не передоверяйте исполнителям черновую работу.
Марко все же не ас, а вы поздно стали исправлять ошибку.
Помните? Попытались встать между мной и Искрой, отгороди
ли ее, когда догадались, что я могу распознать инсценировку.
Распознали?
— Увы!.. Только сейчас сообразил.
Да, с Петковым надо держать ухо востро. Ответь я по инер-
116
ции, что заметил в подвале неладное, и все полетело бы вверх дном. Ибо и в этом случае история с Лулчевым начала бы рисоваться в новом свете... Рубашка под мышками намокает — так бывает со мной всегда, когда удается не сверзиться в яму, но картина возможного падения еще слишком свежа, чтобы ее можно было отнести к безвозвратному прошлому.., Отвлекаясь, я заставляю себя переключиться с дня нынешнего на день минувший и вспомнить то утро, -когда фырканье автомобильного мотора разбудило меня. Что меня тогда поразило? Шаги и сдавленный женский крик. Точнее, несоответствие крика, в котором угадывался страх, со спокойной отчетливостью шагов. Тук-тук-тук. Равномерно и звонко. Женщина кричала и в то же время беззаботно шла к подъезду...