С борта переданы объемные фото, спектрограммы. Первые планеты на его пути. Глыбы ослепительного льда. Черные скалы. Бездонные пропасти.
Жаль, — сказал я, когда купол погас, — похоже, что усло
вия там для жизни не очень подходящие.
Ближайшая планета мертва, — кивнул Ольмин, — мы знали
это и раньше. Что ни говорите, а жизнь в целом похожа на
плесень: и тепла и влаги нужно в меру, да и солнышко чтоб не
светило слишком ярко, иначе разные неприятности с корпуску-
21
лами... И плесенью этой обрастают крохотные шарики — просто пылинки по сравнению со светилами.
— Это только один из близких миров. А их пятнадцать и девятнадцать спутников, — добавил я.—Дайте срок —корабль перейдет дальше, к следующему затерянному миру!
Нетрудно было мысленно проследить путь земного посланца. Пятнадцать планет — пятнадцать станций.
На втором витке спирали корабль выполнит едва заметный маневр — от него отделится радиозонд. Жемчужное тело зонда нырнет вниз, в сумерки планеты. Корабль поднимется на двух лучах, точно на ходулях, и, возвысившись, устремится к следующей планете.
Это был короткий и потому удобный маршрут. Здесь легко отработать все системы нового корабля. Чтобы послать невиданный экипаж в настоящий поиск — к планетам Близнецов, к двойным звездам, нужна скорость. Скорость значит больше, чем время.
* * *
Однажды после заката я заметил у горизонта темную движущуюся точку. Эль шел на предельной скорости. Он нырнул почти вертикально вниз и опустился на окраине Солнцеграда. «Лихо, — подумал я, — кто это так водит машину?..»
Однажды я подстерег его. На малой высоте полетел следом. Шел в пределах видимости. На этот раз он удалялся от Солнцеграда. Перевалил сопку, заложил вираж, упал. Только его и видели. Я тоже вышел на перевал. Влево, вправо... нет эля.
Вернулся в низину и стал ждать. Через полтора часа он вернулся, прошел над головой. Я опять за ним. Дошли до Солнцеграда. Он кувырнулся на посадку. Я прошел стороной, но приметил его убежище,
Ирина Стеклова. Это была она. Я нелюбопытен, но факт интересен.
К кому же это Ирина наведывалась? Куда, зачем? Ну нет, это не обычные прогулки, меня не проведешь. Если бы у меня было хоть малейшее подозрение, что это касалось ее лично и еще кого-то, тоже лично, я бы не тратил времени на догадки...
И вот первое приключение... За спиной мой эль, впереди, в двухстах шагах, ее вишневая машина. Заметила она меня или нет? Вряд ли. Я осторожен. Справа река, я иду не по самому берегу, а там, где каменная россыпь, заливаемая во время дождей, уступает место ивняку. Нырнул в кусты — и нет тебя. В случае чего. А она впереди. Я иногда слышу, как позвякивают камешки под ее ногами.
Она остановилась. Сбросила туфли и вошла в воду. И бредет по колено в воде; течение здесь довольно спокойное, не то что выше, у порога, где перекинут мост. Здесь держится рыба: хариус, реже форель. Я сам пару раз закидывал удочку. Места хоженые, не раз бывал на этой реке и отлично знаю повадки форели. Она держится рядом с большими камнями, туда и нужно кидать крючок с червяком, мухой или икринкой. Но места для лова отведены не здесь. Гораздо выше. Ирину- интересует не форель, и я никак не могу взять в толк, что именно.
22
Место пустынное, дикое. Вот она повернула назад, я прячусь. (Дальше все ясно: она возвращается в Солнцеград.)
Она проходит от меня в -тридцати шагах. Лицо серьезное, сосредоточенное. Делать больше нечего, я бреду к своему элю...
...Потом она исчезла. И ни одна душа не знала, где она. Я прозевал момент и был бы рад даже случайной догадке... Увы. Ее исчезновение обеспокоило меня. Даже напугало.
Никто, оказывается, не знал о ее поездках к реке. Но даже я не знал, что же она там делала. И чем это могло кончиться. Излишне говорить, что я обшарил окрестность. Я был встревожен.
Ее искали... Волновались. Я вдруг понял, что поиски *ш бессмысленны. Догадался. У меня начали открываться глаза!
И только для того, чтобы убедиться в этом, успокоить/себя самого и других, я нашел ее дневник. Последние строки дневника подтверждали догадку...
ИЗ ДНЕВНИКА ИРИНЫ СТЕКЛОБОЙ
9июля. Встречала Ольмина. Прибыли излучатели частиц, ускорители, реакторы, приборы. В бухте несколько гигантских транспортов из-за мелководья не могут подойти к причалу, их разгружают летающими кранами.
17 июля. Мы стали к нему заходить. Если он был занят — читали его книги. Вчера было человек десять. Он говорил что-то веселое, потом Блока читал. Читал без патетики, совсем непонятно, почему действовало. Он был в простецкой рубашке, у манжеты пуго гвицы нет, так он потихоньку булавкой заколол. Ему уже за сорок, наверное, лицо усталое, а он читал: «О, весна без конца и без краю — без конца и без краю мечга!>
29 июля.Ничего-то я не понимала до сих пор. То есть знала, что к Солнцу поднимется конус и что лучи пройдут внутри, как в волноводе, и попадут на отражатель. А стенки конуса не дадут лучам разойтись. Вот и все.
12 августа.Милый Александр Валентинович, вы такой же, как все, во всем, кроме того, что составляет в вас главное — призвание...
14 августа.Иногда я подхожу к зеркалу. А передо мной во весь рост — высокая женщина с темно-карими глазами. И смотрит на меня, смотрит. Словно что-то хочет спросить — и не решается. На вид ей — двадцать пять (а на самом деле больше). Она смотрит, смотрит, да вдруг и улыбнется. А я погрожу ей пальцем и отойду от зеркала.
Нет уж, пусть лучше все будет по-старому.
17 августа. Ты считала, что твое дело — отражатель, поглотители, приемная часть. Для остального есть Ольмин, Телегин, Ка-раханов. Ты боялась им помешать расспросами и советами 71А Александр Валентинович Ольмин, решавший задачу упаковки частиц в конусе, работал на заводе из праздного любопытства? Или знакомился с конструкцией морских поглотителей из приличия? Да ты раскрой глазд, Ирка: он же знает о приемной аппаратуре больше тебя! Он проверил расчеты, твои расчеты. Но если бы я все-таки знала, зачем ему это! Ведь он не сомневается, он верит мне. Так он говорит. А он говорит только правду.
23
23 августа. Ну и что я узнала еще? Что конус будет формироваться несколько минут, потому что частицам нужно преодолеть расстояние до Солнца, и что он не будет сплошным? Но тогда что это за конус?.. Что частицы должны испускаться импульсами?.. Но короче одной миллиардной доли секунды импульсы сформировать просто нельзя: техника не позволяет. И Солнце выжжет все живое. Выход, один: направить к Солнцу очень узкий конус. Но энергия даже с одной миллиардной части сол-нечного диска во много раз больше, чем энергия всех электростанций планеты, При конусе в шесть сотых угловой секунды как раз и будет захвачена эта миллиардная часть. Испарится и почва, и берег, и сопка заодно с установками. Вот зачем нужен отражатель и поглотители, отводящие тепло в море, а лучше бы в океан. И еще: ошибка в сотую долю угловой секунды недопустима.