цела поехало по лицам, пока в визире не появились широкие плечи с майорскими погонами. Он еще немного поднял ствол. Ему захотелось получше рассмотреть этого человека. Майор повернулся, и лицо его внезапно заполнило окуляр прицела.
Что это? Не может быть! Нет. Не он, не он. Но шрам у виска. Белая полосочка, которую он так любил рассматривать!
— Стреляйте, командир, — прошипел за спиной Сийг.
Но почему расплылось изображение в прицеле, словно запотели линзы. Нет. Это глаза его стали мокрыми. Палец судорогой свело на спусковом крючке. Чуть надавить...
— Нет! Не может быть! Есть же правда на земле!
Ну нажимай, нажимай крючок.
Майор шагнул к машине, потом повернулся, и лицо его, до боли знакомое, вновь отпечаталось в смертельном кресте цейсов-ской оптики.
Юлиус опустил винтовку.
17
Что же, товарищ Пальм, — сказал начальник уездной ми
лиции, — вы приехали вовремя. Юхансена можно взять сегодня
ночью.
Дай бог.
Начальник усмехнулся. Он был немолод. Эвальд знал, что ка
питан Вялис при Пятсе сидел в тюрьме за аграрные выступления,
в 4партию вступил в тридцатых, после воссоединения организовы
вал милицию в уезде, дрался с кулаками, партизанил. Знал
Юлиус, что капитана Вялиса хотели забрать в центральный аппа
рат НКВД, но он категорически отказался. Остался здесь доби
вать бандитов.
Пока не искореним всех, — сказал он в уездном комитете
партии, — отсюда не уйду.
Юхансен очень нужен, — продолжал Вялис. — Где-то у
него секретная база. Там прячутся люди.
Где приблизительно?
Если бы мы знали. — Капитан подошел к карте уезда и
еще раз с горечью повторил: — Если бы мы знали.
Когда начнем операцию? — спросил Юлиус.
— Вы старший, вам решать. — Вялис развел руками.
Вы хозяин, а мы так, пришлые, — улыбнулся Эвальд.
Ну, если так, то сначала поедим, а потом начнем.
Машину они оставили километра за два не доезжая хутора. Дом Пыдера стоял вдалеке от дороги у самого леса. Сразу же за ним начинался луг, на котором громоздились валуны, потом лес, а за ним на много километров топь.
Дом Пыдера был большой, и служб во дворе хватало. Хозяин держал лучших в уезде молочных коров. Крепкий был хозяин Пыдер и самый вредный кулак в атих местах.
Туман пришел вместе с темнотой. И сразу же все стало влажным: лицо, ватник, автомат и даже солома, которую Рудди заботливо постелил, прежде чем лечь на землю. «Теперь уже скоро, —
42
подумал он. — Темнота и туман, можно незаметно проникнуть в дом».
Где-то совсем рядом хрустнула ветка, потом еще раз. Это был условный сигнал. Майор собирал группу. Рудди осторожно сделал первый шаг. Он плыл в тумане, раздвигая его руками, словно
воду.
— Через час туман осядет, — прошептал Эвальд. — Мы пой
дем в дом, а ты, Рудди, с двумя офицерами блокируйте двор.
Если кто-нибудь покажется, пропускай в дом. Они должны прий
ти. Слишком сыро в лесу, а у Пыдера крепкий самогон.
Они пошли к дому, ориентируясь на желтоватый свет окон. Тихо, стараясь не шуметь, поднялись на крыльцо.
— Ну, пошли, — сказал Эвальд.
Он толкнул дверь и первым шагнул в просторные сени. Дверь в комнату распахнулась. После темноты свет керосиновой лампы на одну секунду ослепил Эвальда. На пороге комнаты стоял широкоплечий кряжистый человек.
— Мы к тебе, Пыдер, — сказал спокойно, даже как-то буд
нично, Вялис.
Хозяин насторожился, и оперативники вошли в большую, городского типа комнату с голландской печкой, выложенной красивым изразцом. .
Эвальд увидел огромный, почти во всю комнату стол, заставленный закусками и бутылками.
Богатое угощение. — Вялис подошел к столу. — Гостей
ждете, хозяйка Марта?
Мы бы и тебя не ждали, если бы ты не пришел, — зло под
жала тонкогубый рот хозяйка.
Это точно, — Вялис улыбнулся, — меня вы не ждали.
Мы тебя, Вялис, раньше в эту комнату пускали только печь
выкладывать, — прошипела хозяйка.
Красивая.
Теперь ты, — задохнувшись злобой, выдавила хозяйка, —
без приглашения приходишь. Твое время, Вялис.
Это точно. Мое время, хозяйка Марта. Только мы без при
глашения пришли не из-за того, что у тебя печь красивая, дом
богатый и коров много. Власть наша этого не запрещает. По дру
гому поводу мы пришли, совсем по другому.
Пыдер стоял, молча катая желваки на скулах. Он не спрашивал, почему оперативники располагаются в доме, в порядке, понятном только им одним.
Где женщина, которая жила у вас? — подошел к хозяину
Эвальд.
У меня никто не жил.
Ну что ж, посидим подождем.
Это произвол, — буркнул Пыдер.
Нет, это засада.
Жена Пыдера встала, подошла к окну, задернула темную глухую занавеску.
Садитесь за стол, — приказал хозяевам Вялис. —- Садитесь
и ешьте.
Мы уже ужинали, — огрызнулся Пыдер. ,
43
— Ничего, поешьте как следует. Это нужно перед дальней
дорогой.
Эвальд подошел к окну, отдернул занавеску. Темнота стала густой и плотной, туман опустился на землю. «Если они придут, то непременно скоро. В лесу холодно, а самогон у Пыдера крепкий».
Он отошел к печке, прислонился спиной к темным изразцам. Сразу же его-охватила приятная истома. Глаза начали слипаться. Он на секунду закрыл их, а когда открыл, увидел хозяйку, садящуюся к столу.
«Зачем она вставала? Зачем?»
Эвальд быстро оглядел комнату. Вроде все было так же. Все ли?... Окно... Что таюое? Занавеска вновь была задернута. И тогда, когда они пришли, хозяйка задернула занавеску именно на этом окне. Неужели сигнал? Эвальд шагнул к окну, отдернул занавеску и посмотрел на хозяев. Пыдер бросил ложку и вцепился руками в стол. Марта с ненавистью поглядела на Эвальда и опустила глаза.
18
Юхансен остановился в метрах двухстах от хутора. Даже сквозь туман окна дома Пыдера горели зазывно и ярко. В доме их ждал обильный ужин и долгожданное тепло.
Надо истопить баньку, — сказал капитан своему неизмен
ному адъютанту Мятту.
Хорошо бы, командир.
Ну что же, пора. Нет, ты, Инга, останься. Тебе незачем
глядеть на все это. Вы запомнили, где Пыдер хранит. деньги и
золото?
Конечно, командир.
Только без крови. Пыдера и Марту связываем, берем все,
что нужно, и уходим. Пусть бежит жаловаться в НКВД, —
Юхансен тихо засмеялся.
А если будет дергаться, командир?
Тогда прихлопнем. Пошли.
Они, стараясь ступать осторожно, двинулись к дому. Скрипнула тяжелая калитка, гулко простучали кованые сапоги по булыжникам двора, скрипнули под тяжестью тел ступеньки крыльца.
Привычно толкнув дверь, Юхансен вошел в сени, наполненные теплом и запахом жареного мяса. Он внутренне усмехнулся — неожиданно кончится прощальный ужин для Пыдера. Вот дверь в комнату. Свет на секунду ослепил его.