была как новая. Завтра мистер Эдамс поскачет на ней охо
титься, и я не хочу проползать на коленях еще одну суб
боту.
А ты не скажешь Кассу? — озабоченно спросил он.
Нет, — успокоил я его и отодвинул засов на двери
денника Мики.
Лошадь была надежно привязана, на шее у нее красовался длинный деревянный ошейник — хомут, который не позволял ей наклонить голову и сорвать повязки с передних ног. Если верить Кассу, под повязками ноги Мики обмазаны блистером, специальной едкой массой, которую применяют, чтобы лучше сокращались мускулы и укреплялись сухожилия. В общем-то, если сухожилия дохленькие, такой метод лечения считается вполне нормальным. Но вся штука в том, что у Мики с ногами, насколько я помню, все было в порядке. Крепкие ноги, лучше не надо. Но сейчас они сильно болели, сомнений не было.
Джерри не преувеличивал — Мики действительно был
79
не в себе. Погладить его или., хотя бы успокоить голосом я не мог — стоило мне приблизиться, как он начинал взбрыкивать задними ногами и показывать зубы. Осторожно, стараясь не заходить Минн за спину, я перестелил ему соломенную подстилку, принес сена и воды — он не обратил на них внимания, поменял попону, потому что старая вымокла от пота и ночью он бы замерз.
К утру Мики лучше не стало. Наоборот. Когда Эдамс уехал, я подошел к Джерри и через полуоткрытую дверь заглянул в денник Мики. Несчастное животное умудрилось, несмотря на хомут, сорвать зубами повязку с одной ноги, и на сухожилии виднелась большая саднящая рана.
Глаза у Мики налились кровью, уши были плотно прижаты к голове, шея воинственно вытянулась вперед. Мышцы плеч и крупа тряслись, словно в лихорадке.
— Он спятил, — в ужасе прошептал Джерри.
— Бедняга.
— Неужели ты пойдешь к нему? — изумился Джер-
,ри. — Он же убьет тебя.
— Иди позови Касса, — велел я. — Нет, к Мики я не
войду, по крайней мере, пусть сначала явится Касс, и Хам
бер тоже. Иди и скажи Кассу, что Мики взбесился.
Д?йерри исчез и вскоре вернулся с Кассом, который не мог решить: то ли Джерри все выдумал со страху, то ли дело действительно обстоит серьезно. Но как только Касс увидел Мики, то понял — тут не до шуток, и сразу же побежал за Хамбером, велев Джерри ни в коем случае не открывать дверь.
Хамбер смотрел на Мики долго и внимательно. Потом перевел взгляд на Джерри — того снова затрясло от одной только мысли, что ему придется остаться с обезумевшей лошадью один на один. Тогда Хамбер посмотрел на меня — . я стоял у двери соседнего денника.
Он оглядел меня с ног до головы, еще раз смерил взглядом Джерри и наконец обернулся к Кассу.
Пусть Рок и Уэббер поменяются лошадьми. И тот и
другой, храбрые как зайцы, но Рок все-таки крупнее, силь
нее и старше.
Один я туда не пойду, сэр, — запротестовал я. —
Пусть Касс попридержит его вилами, тогда я все вычи-
щу. — И то, подумал я про себя, нам обоим еще повезет, если Мики не проверит наши ребра на прочность.
К моему удивлению, Касс скороговоркой стал убеждать Хамбера, что, если я боюсь заходить к Мики один, он пришлет мне на помощь кого-нибудь из конюхов. Хамбер, однако, не слушая ни его, ни меня, снова мрачно уставился на Мики.
Наконец он повернулся ко мне и сказал:
Возьми ведро и иди к моей конторе.
Пустое ведро, сэр?
Да, — раздраженно бросил он, — пустое ведро. —
Чуть припадая на ногу, он зашагал к вытянутому кирпич
ному домику. Я взял ведро из стойла моей охотничьей, по
шел за Хамбером и остановился возле двери.
80
Вскоре Хамбер вышел. В одной руке он держал банку для химикатов, в другой чайную ложку. Банка была на три~ четверти заполнена белым порошком. Он жестом приказал мне подставить ведро и высыпал туда порошок — половину чайной ложки.
— Налей воды на треть, — велел он, — и поставь вед
ро Мики в кормушку. Выпьет, сразу успокоится.
Он унес банку с ложкой обратно в контору, а я взял щепотку белого порошка со дна ведра и опустил ее в кармашек своего пояса, где лежал лист бумаги со списком лошадей Хамбера. Потом лизнул большой палец: порошок слегка горчил. Банка была с этикеткой, и я успел прочитать название: «Растворимый люминал». Интересно, зачем он держит его у себя в таком количестве?
Я налил в ведро воды и вернулся к деннику Мики. Касс куда-то исчез. Джерри в другом конце конюшни занимался своей третьей лошадью. Я огляделся по сторонам — должен же кто-то мне помочь! — но все благоразумно скрылись с глаз. Ну уж дураков нет, к Мики я один не пойду. Такой героизм может дорого стоить.
Вскоре показался Хамбер.
Давай, вперед, — сказал мне он.
Надо быть совсем чокнутым, чтобы идти туда одно
му, сэр, — угрюмо ответил я.
Он кинул йа меня испепеляющий взгляд, но тут же понял, что настаивать бесполезно. Тогда он вдруг переложил палку в левую руку, а правой взял прислоненные к стене вилы.
— Давай, — хрипло повторил он, — хватит сачковать.
Я отодвинул засов, и мы вошли в денник Мики. Я был
несправедлив к Хамберу, когда подумал, что он струхнет и оставит меня одного. Он держался с обычным хладнокровием, словно страх был ему вообще неведом. Он уверенно прижал Мики сначала к одному углу, потом к другому, а я тем временем вычистил денник и постелил новую солому, собрал из кормушек несъеденную пищу и поставил туда ведро с разбавленным в воде успокоительным. Но Мики все время держал Хамбера в напряжении: зубами и копытами он действовал куда активнее и опаснее, чем вчера вечером.
Когда я закончил, Хамбер велел мне выйти первым, потом, пятясь, вышел сам. Его тщательно отутюженный костюм даже не помялся.
Я запер дверь, стараясь изобразить на лице испуг. Хамбер с отвращением взглянул на меня.
Рок, — насмешливо произнес он, — надеюсь, ты
справишься с Мики, если он будет полусонным от лекарств?
Да, сэр, — пробормотал я.
Тогда, чтобы ты не растерял последние остатки сме
лости, будешь давать ему снотворное. Ясно?
— Да, сэр.
— Все. — Он резко взмахнул рукой: разговор окончен.
Я отнес мешок с грязной соломой к навозной куче, высыпал его и как следует разглядел повязку, которую Мики сорвал с ноги. Блистер — это красноватая паста. На боль-
81
ной ноге Мики я, как ни старался, следов красной пасты не заметил. А повязка должна пахнуть — ине пахла. Как же так? Ведь рана на ноге большая и глубокая.
В тотже день после обеда я отправился вПосеет. На почте меня ждало письмо от Октобера.
«Почему вы не прислали отчет за прошлую неделю? Держать нас в курсе дела — это ваш долг».
С перекошенным от злости ртом я разорвал листок на мелкие кусочки. Долг. Я все еще оставался у Хамбера в егорабовладельческом государстве отнюдь не из чувства долга. Во-первых, из-за ослиного упрямства мне хотелось закончить начатое, а во-вторых, я действительно был бы рад вырвать английский стипль-чез из цепких лап Эдамса. А долг... будь дело только вдолге, я бы давно выплатил Октоберу его деньги и сделал ему ручкой.