Глава XVI
Почти весь день я, скрючившись, пролежал в канаве — смотрел оттуда, как Эдамс, Хамбер и Джуд Уилсон терзают Кандерстега, вжигают в него страх.
Зрелище было не из приятных.
Средства для обработки оказались простыми, как и сам план.
Вокруг специально оборудованного поля шла высокая тонкая изгородь, на уровне плеча она была схвачена крепкой , проволокой. Метрах в пяти изнутри еще одна ограда с мощными столбами и поперечинами, обшитая досками приятного серо-коричневого'цвета.
С первого взгляда могло показаться, что это обычный загон, какие есть на многих фермах: внутренний заборчик нужен для того, чтобы молодняк не поранился о проволоку. Но углы этой внутренней ограды были скруглены, и фактически между внешним и внутренним кругами находилась маленькая скаковая дорожка.
Посмотришь — все вполне безобидно. - Поле для молодняка, площадка для тренировки скакунов, демонстрационный круг — выбирай любую лошадку. Чуть в стороне, сразу за воротами на углу поля, сарай для оборудования. Ничего лишнего. Все обыкновенно.
По всему периметру изгороди шла дренажная канава, в ней, то лежа, то сидя на четвереньках, прятался я: Сарай
101
на противоположном углу поля, в сотне метров от меня. Если не шевелиться, меня едва ли заметят. Укрытие, конечно, ненадежное — я лежу так близко, что дане бинокль не нужен, но выбора нет, больше спрятаться просто негде.
Справа от меня вдоль всей ограды круто лезут вверх голые холмы, позади открытое пастбище акров этак в тридцать, верхний же конец площадки, скрытый от дороги каким-то хвойным кустарничком, прямо перед глазами Эдамса и Хамбера.
Попасть в канаву тоже было непросто — я подождал, пока все скроются из виду, быстро пробежал открытую местность, отделявшую канаву от последнего горбатого пригорка. Надеюсь, при возвращении особого героизма уже не потребуется: надо будет просто дождаться темноты.
Фургон поставили возле сарая, и я сразу же услышал цоканье копыт по трапу — выгружали Кандерстега. Джуд Уилсон провел его через ворота на поросшую травой дорожку. Шедший следом Эдамс закрыл ворота, откинул часть внутреннего забора и перегородил ею дорожку. Пройдя мимо Джуда и лошади, он отпустил еще одну защелку, и в нескольких метрах от первого возник второй барьер. В результате Джуд и Кандерстег оказались как бы в крохотном загончике, имевшем три выхода: через внешние ворота и барьеры-перекладины, мерно покачивавшиеся с двух сторон.
Джуд отпустил лошадь, и она принялась спокойно пастись. Эдамс и Джуд вышли за ограду и присоединились к Хамберу, который уже орудовал в сарае. Сарай, сколоченный из обшивочных досок, по виду напоминал денник для одной лошади. Оконце, треснутая дверь. Наверное, Мики провел три дня именно здесь.
Вскоре все трое вышли. Эдамс скрылся за сараем, и, когда я снова увидел его, он уже поднимался по холму. Быстро добравшись до самого верха, он остановился и принялся оглядывать местность.
Хамбер и Уилсон прошли через ворота в загончик. Они несли прибор, с виду напоминавший пылесос: цилиндрический баллон, из одного конца выходит шланг. Баллон они поставили в углу, и Уилсон взялся за шланг.
Эдамс, стоявший на вершине холма, небрежно махнул рукой.
По этому сигналу Хамбер поднес руку ко рту... разглядеть свисток я не мог — слишком далеко, а лезть за биноклем рискованно. Я напряг слух, но никакого звука, разумеется, не услышал. И все же сомневаться не приходилось: Кандерстег вскинул голову и настороженно посмотрел на Хамбера.
Вдруг из шланга, который держал Уилсон, хлестнуло пламя. Струя огня прошла сзади Кандерстега и, хотя не задела его, все р^авно испугала до полусмерти. Он присел на задние ноги, уши прижались к голове. В это время Хамбер сделал какое-то движение рукой, видимо, отпустил защелку, и барьер — засть внутренней ограды — со стуком отско-
102 .
чил на свое место. Путь на скаковую дорожку был свободен. Ждать специального приглашения Кандерстег не стал.
С огромной скоростью он понесся вокруг поля, Его заносило на поворотах, кидало на деревянную ограду, он ураганом промчался в трех метрах от моей головы, Уилсон открыл второй барьер и вместе с Хамбером вышел за ворота. Кандерстег на бешеной скорости сделал два полных круга, и лишь после .этого мышцы шеи — она была выгнута дугой *— чуть расслабились, и дикое вихляйие корпусом сменилось относительно нормальным галопом.
Хамбер и Уилсон стояли и наблюдали за ним, вскоре подошел спустившийся с холма Эдамс.
Они не тревожили лошадь, и та, пробежав три с половиной круга, остановилась чуть справа от моего укрытия. Тогда Джуд Уилсон не спеша перегородил дорожку одним из барьеров и с охотничьим кнутом и палкой в руках пошел к Кандерстегу. Кандерстег, еще не успокоившись, потный, затрусил по кругу.
Помахивая кнутом и палкой, Джуд Уилсон тяжело ступал следом. Кандерстег мягко протрусил мимо меня, копыта его с легким шуршанием рассекали невысокую траву. Но я его не видел. Зарыв лицо в чахлый кустарник возле изгороди, я думал об одном: только бы не пошевелиться. Несколько секунд растянулись в часы.
Шорох брючины о брючину... легкий топот сапог по дерну... щелчок длинного кнутовища... Сейчас он вскрикнет от неожиданности... Но нет, прошел мимо.
Я открыл глаза и прямо перед собой увидел вмятые в землю листья, облизнул пересохшие губы. Осторожно поднял голову и посмотрел на поле.
Кандерстег был уже около первого барьера, а Уилсон перегораживал дорожку вторым — лошадь снова в ловушке. Эдамс, Хамбер и Уилсон оставили ее в покое и вернулись в сарай. Мне оставалось ждать, когда они появятся снова.
Стояло чудесное, ясное, тихое утро, но коротать время в канаве, к тому же влажной, было немного холодновато. Сейчас бы встряхнуться, разогреться... Нет, пусть я получу воспаление легких — все не так рискованно. Надо лежать. Хорошо еще, что на мне с ног до головы черное, да и волосы черные — ведь я корчусь среди бурых листьев, прогнивших и прелых. Канаву я выбрал именно из-за защитной окраски, молодец, что не соблазнился на какую-нибудь мелкую лощинку на склоне — со своего наблюдательного пункта Эдамс мигом засек бы темное пятно на бледно-зеленом холме.
Я не заметил, как Джуд Уилсон вышел из сарая, просто услышал — стукнули ворота. Действительно он. Вошел в загончик и положил руку на уздечку Кандерстега. Вот сволочь! Со стороны, подумаешь, что он успокаивает его." Но разве может человек, который любит лошадей, пугать их из огнемета? А Джуд ведь собирается повторить проце-ДУРУ. ясно как божий день. Отошел в угол, поднял шланг, крутит насадку.
103
Появился Эдамс. Снова взбирается на холм. А вот и Хамбер. Опирается на палку, идет к Джуду.
На -сей раз Эдамс дал сигнал не сразу — по уединенной дороге через пустошь прошли три машины. Наконец его рука лениво поднялась и опустилась.
Хамбер тотчас поднес свисток к губам и свистнул. Кандерстег уже знал, что последует за этим звуком. В страхе он отпрянул, но тут позади него выстрелило пламя, и бедное животное словно приросло к земле.
Струя пламени была более мощной, более долгой, она прошла ближе к Кандерстегу, и охвативший затравленную лошадь ужас тоже был куда сильнее, чем в первый раз. Кандерстег торпедой рванулся по дорожке... один .круг... еще один... Где же он остановится? Это было похоже на рулетку, когда на кону стоит много, а шарик все катится, катится, и ты ждешь, затаив дыхание. На этот раз мне повезло — Кандерстег остановился в верхней части поля, довольно далеко от меня.