— Ни к чему не прикасаться, — предупредил он.
— Смотри, Перри, — предупредил Дрейк, — мы играем
в азартную игру. Чужие козыри мы знаем, но своих у нас нет.
Стоя посреди комнаты они услышали, что шаги и голоса приближаются.
Перри, кажется, дело швах, — прошептал Дрейк. — Если
увидят, как мы выходим...
Т-сссс, Пол, — прошептала Делла, приложив палец к гу
бам.
Шаги все приближались. Внезапно Мейсон узнал голос сержанта Холкоума из уголовной полиции, который произнес: «Насколько я понял, мадам, этого человека вы узнали по фотографии?» У самой двери звук шагов стих.
Совершенно верно, — ответил женский голос. — По фо
тографии в газете я сразу узнала жильца нашего дома. Его зо
вут Фрэнк Ормсби Ньюберг.
Опознание по фотографии — ненадежная вещь, — заметил
сержант Холкоум. — Лучше взглянем, нет ли кого-нибудь дома.
Раздался звонок,
Дрейк с загнанным видом огляделся вокруг.
74
Здесь должен быть второй выход, — прошептал он.
У нас нет времени искать его, — также шепотом ответил
Мейсон. — У них есть ключ. Делла, у тебя есть записная
книжка?
Делла утвердительно кивнула.
— Быстро достань ее, — приказал Мейсон.
Снова задребезжал звонок.
— Пиши что-нибудь, Делла. Бери карандаш и пиши, — рас
порядился Мейсон.
Делла вынула из сумочки крошечный блокнот, карандаш и стала записывать в него стенографические знаки.
Раздался стук в дверь, затем голос сержанта Холкоума произнес:
— А впрочем, откроем ключом.
Мейсон быстро подошел к двери, распахнул ее.
— Ну и ну! — воскликнул он. — Вот это сюрприз! Добрый
вечер, Холкоум!
На лице Холкоума отразилось неподдельное изумление.
Что за черт! — воскликнул он, как только к нему вернулся
дар речи.
Занимаемся изучением обстановки, — спокойным голосом
сказал Мейсон.
Вы?! Кто, черт побери, впустил вас сюда и что еще за об
становку вы здесь изучаете?
Ведем опись имущества, — ответил адвокат.
Сержант стоял, как столб. Он хотел было что-то сказать, но слова застряли у него в горле. На помощь пришел Мейсон.
Моя клиентка, Элеонор Хепнер, является вдовой Дугласа
Хепнера, — пояснил он. — Надеюсь, вы знаете, что я работаю
на процессе, связанном с его убийством? Как только клиентка
будет оправдана, на правах вдовы она унаследует все это иму
щество. Сейчас она подала документы на получение наслед
ства, а я, как ее адвокат, решил осмотреть ее будущую соб
ственность. Пишите: пять сорочек, — обратился Мейсон к Дел-
ле, как бы призывая ее продолжить прерванное занятие, —
одна, две, три, четыре, пять, шесть, семь пар спортивных тру
сов. Один, два, три, четыре...
Эй, погодите минутку! — воскликнул Холкоум. — Объ
ясните же, что все это значит? Вы хотите сказать, что этот Фрэнк
Ормсби Ньюберг не кто иной, как Дуглас Хепнер?
Конечно, — ответил Мейсон. — А разве вы этого не знали?
Откуда нам, черт побери, знать об этом? — вскричал сер
жант. — Если б не эта женщина, которая по фото в газете
опознала своего жильца и обратилась в полицию, мы бы ни
когда и не подобрались к этой квартире.
Успокойтесь, сержант, — примирительно сказал Мейсон. —
Вам проще всего было бы спросить у меня.
Спросить у вас! — воскликнул Холкоум.
Конечно, — ответил Мейсон.
А как вы здесь оказались?! — потребовал он.
С помощью ключа, — ответил Мейсон.
Какого еще ключа?!
Голос Мейсона звучал с терпеливым спокойствием отца,
75
втолковывающего простую истину своему неразумному ди-тяте.
— Я же объяснил вам, сержант, что моя клиентка Элеонор
Хепнер, или Элеонор Корбин, как ее именуют в суде, является
вдовой Дугласа Хепнера. Совершенно естественно поэтому, что
она предоставила нам ключ от квартиры, где провела с му
жем свой медовый месяц.
Женщина, которая, по всей вероятности, была управляющей дома, заметила:
— Он никогда не говорил мне о том, что женился.
Мейсон улыбнулся.
Я вас вполне понимаю. Несколько загадочная женитьба,
не правда ли?
Вот именно, — подтвердила она. — Он наведывался сюда
редко, в самое неожиданное время, столь же внезапно исчезал,
и никто его подолгу не видел. Потом он возвращался и... в об
щем, это очень затрудняло убирать его квартиру.
Сержант Холкоум, совершенно сбитый с толку, наконец собрался с мыслями и задал несколько членораздельных вопросов:
Может быть, вы мне расскажете, что все это значит? По
чему в квартире разгром? Ведь не вы же учинили его, проводя
свою инвентаризацию?
По всей вероятности, — сказал Мейсон, — кто-то побывал
здесь до нас и, как мне кажется, что-то искал. После того как
мы закончим осмотр, я порекомендовал бы полиции поискать
здзсь отпечатки пальцев. Как вы уже, очевидно, заметили, сер
жант, мы здесь ни к чему не прикасались, а просто стояли
в центре комнаты и переписывали вещи, находящиеся в поле
нашего зрения, А теперь, Делла, перепиши, пожалуйста, вещи,
которые висят в шкафу. Постарайся не оставлять отпечатки
пальцев на дверке. Дверку открой ногой. Так, правильно... Три
рабочих костюма, один смокинг, пять пар обуви и... да, в глу
бине шкафа чемодан и...
Эй, подождите! — прервал Мейсона Холкоум. — Все эти
вещи — вещественные доказательства!
Доказательства чего? — спросил Мейсон.
Я не знаю, но они вещественные доказательства. Ведь
кто-то здесь был?
Естественно, дорогой сержант, — согласился Мейсон.
Тогда нам придется обследовать эту квартиру. Я свяжусь
с управлением и попрошу прислать сюда экспертов для снятия
отпечатков пальцев. Здесь нужно все тщательно прочесать,
чтобы найти улики. И мы не потерпим, чтобы кто-то нам мешал.
Несколько мгновений Мейсон думал.
Ну что ж, — сказал наконец он, — надеюсь, что со сто
роны вдовы не будет возражений, сержант, за исключением
того, что вам придется лично проследить, чтобы ни один пред
мет не пропал отсюда. В этих вещах заинтересована мать по
гибшего, и потому нужно сделать все, чтобы она не предъявила