Штурманский отсек по приказу капитана был взят под усиленный контроль, и отныне вездесущего Тобора можно было встретить там чаще, чем в любой другой точке «Каравеллы».
Постоянными беспорядками в штурманском отсеке, конечно, больше всех был расстроен старший штурман Орленке Но держался он стойко. У него, как и у энергетика, никаких следов гипнотического воздействия врачи не обнаружили...
* * *
Заглянув в кают-компанию, энергетик наткнулся на Георгия Георгиевича. Старпом сидел в кресле и думал о чем-то. Увидев Владимира, он кивнул ему, пригласил сесть, затем спросил с тревогой в голосе:
Как у тебя в отсеке?
Нормально.
А вот со штурманским никак не наладим. Кстати, ты дав
но видел Валентина?
Позавчера.
Загляни к нему.
А что? — встревожился Владимир.
Знать бы что, — развел руками Георгий Георгиевич. —
Очень мне не нравится его вид. Я чувствую: он что-то скрывает.
Зайду непременно.
Владимир решил навестить Валентина сразу после вахты.
Он постучал и толкнул люк. Увидев Владимира, Валентин почему-то смутился. Неуклюже поднялся из-за стола и прикрыл какую-то вещь куском ватмана. Владимир сделал вид, что ничего не заметил.
— С дежурства? — спросил он.
25
С дежурства.
_ И я.
Как у тебя там?
Он махнул рукой.
И говорить неохота. Только и делаем, что возимся всем
скопом, неполадки исправляем.
Что-нибудь серьезное?
— Пока нет. Но все равно радости мало.
Валентин отвел взгляд в сторону.
Сыграем? — предложил Володя. У них стало традицией —
играть одну шахматную партию после каждого дежурства,
Сегодня — нет. Нездоровится.
Во время разговора Валентин время от времени бросал украдкой нетерпеливые взгляды на лист ватмана. Казалось, он ждет, когда приятель уйдет, чтобы без помех продолжать прерванное занятие.
«Изобретает что-то, как всегда, — подумал Владимир. — Что же он таится, чудак? А впрочем, это его дело».
Они попрощались, и Ольховатский отправился к себе отдыхать.
Придя в свой отсек, Володя долго думал, что может означать странное поведение Валентина. Проницательный Суровцев прав: за этим что-то кроется.
Долго он ворочался в гамаке, пока его не сморил тяжелый сон..
...Это случилось накануне.
Старший штурман Валентин Орленко проснулся посреди ночи, словно от толчка. Когда глаза привыкли к темноте, он заметил на стене, прямо перед собой, пятно. Оно слабо светилось. Это был какой-то необычный свет. Во всяком случае, прежде такого штурману видеть не приходилось.
Что за чепуха! — пробормотал Валентин и протер глаза.
Пятно на стене не исчезло.
Он спрыгнул с гамака, подошел к стене. От непонятного волнения перехватило дыхание. Штурман осторожно дотронулся до пятна: это был упругий нарост.
Нечто постороннее проникло на корабль. Необходимо было срочно бить в набат.
Валентин сжал шарик биосвязи, но неведомая сила пронзила его, словно током, пальцы разжались, и шарик мягко скользнул на пол. Глухой стук привел его в себя.
Он бросился к выходному люку, но упругая волна отбросила его назад.
Останься! — одновременно прозвучала в мозгу властная
команда.
Усталость, которая донимала его все последнее время, исчезла, уступив место возбуждению.
Валентин попытался пальцами отодрать нарост. Когда это не удалось, включил наконец свет и вооружился скальпелем. Через несколько минут у него на ладони лежал бесформенный комок какого-то светлого вещества. Тут же на глазах комок начал темнеть, пока не приобрел фиолетовый оттенок.
26
Бросив комок на стол, штурман поднес к нему счетчик Гейгера. Однако чуткий прибор молчал — вещество не было радиоактивным.
Валентин сел за стол и принялся внимательно рассматривать сзою находку. Фиолетовая масса в его руках вдруг превратилась в твердый ромбовидный кристалл, мерцающий синим пламенем. Он вертел его так и этак, рассматривал на свет, трогал острием скальпеля. Но острая сталь не оставляла на поверхности кристаллика ни малейшей царапины.
8 бездонной глубине кристалла штурману вдруг почудились непрерывно меняющиеся, невиданные картины. Словно это была щель в иной, неведомый мир. Он различал какие-то пульсирующие жилки и разноцветные точки, сферы, переливающиеся всеми цветами радуги, подвижные фигурки, похожие на запятые...
Из глубины кристалла выплыла точка. Маленькая, еле заметная точка в невообразимой темно-фиолетовой глубине. Она быстро приближалась, вырастая в размерах. Скоро можно быпо уже различить ее контуры.
Это былс очень сложное образование: шаровидные и эллипсоидальные отсеки, соединенные бесконечной паутиной переходов... Нос корабля, украшенный стреловидной ракетой — шлюпкой для высадки на новую планету... Зеркальная чаша — отражатель, из которого изливалась бесконечная река слепящего пламени...
Стоп, да это же «Каравелла»! Валентин провел рукой по лицу. Конечно, «Каравелла»! Именно так выглядит она со стороны. Нечто, отдаленно напоминающее гроздь винограда, поставленную в плоскую чашу, из днища которой изливается пламя... Сколько раз наблюдал он общий вид корабля и на своем штурманском, и на капитанском обзорном экранах.
Но при чем здесь кристалл, чужеродное тело?1
Немедленно связаться с капитаном!
И снова дурманная волна удушья, словно тяжкой подушкой, ударила в лицо, руки безвольно ослабли, не дотянувшись до аппарата биосвязи, и вкрадчивый голос прозвучал в мозгу, парализуя, подавляя волю:
— Не связывайся ни с кем из экипажа... Не связывайся ни с кем... Они смогут помешать тебе в том, что ты обязан предпринять...
Кора5ль внутри кристалла начал таять, уменьшаться в размерах. Контуры его стали зыбкими, расплывчатыми, будто подернулись туманом. Река пламени превратилась в ручеек, затем в огненную ниточку, а потом и вовсе пропала.
Бросив случайный взгляд на часы, штурман ужаснулся: близился рассвет, а ему казалось, что он всматривался в кристалл всего несколько минут.
Брать кристалл с собой на дежурство штурман не стал, хотя ему и хотелось этого. Он аккуратно завернул свою находку влисток, вырваный из блокнота, и засунул пакетик в самый дальний угол ящика письменного стола.
Вернувшись с вахты, он кинулся к столу, вытащил пакет и развернул его — тот был пуст! Кристалл исчез.
Предчувствие беды охватило Валентина. Ему невыносимо хо-
27
телось рассказать обо всем происшедшем капитану, и в то же время прежняя властная парализующая сила удерживала его.
Штурман не думал теперь ни о том, откуда мог появиться на корабле загадочный кристалл, ни о том, чем объясняются его чудесные свойства. Ему хотелось только одно — найти кристалл и смотреть, смотреть в него, не отрываясь. Жгучая тайна, заключенная в нем, требовала властно своей разгадки.