безлюдными.
Вполне возможно, —. сказал я беззаботно. — Это дей
ствительно тоскливое место.
Но тогда зачем же вам жить там? — воскликнула она с
волнением. — Подумайте об одиночестве, скуке, отсутствии
удобств и помощи, которая вдруг может понадобиться вам.
Помощи? Какая помощь может мне понадобиться на Га
стеровских болотах?
Она опустила глаза и пожала плечами.
Заболеть можно всюду, — сказала она. — Если бы я была
мужчиной, я не согласилась бы жить в одиночестве на Гасте
ровских болотах.
Мне приходилось преодолевать гораздо большие неудоб
ства, чем эти, — ответил я, смеясь. — Но, боюсь, ваша картина
будет испорчена: кажется, начинается дождь.
Действительно, пора уже было искать укрытия, потому что не успел я закончить фразу, как пошел сильный дождь. F село смеясь, моя спутница набросила на голову легкую шаль и, схватив мольберт, бросилась бежать с грациозной гибкостью молодой лани по заросшему дроком склону. Я следовал зз нею со складным стулом и коробкой красок,
113
Это странное заблудшее существо, заброшенное судьбой в нашу деревушку в Западном Райдинге, в сильнейшей степени возбудило мое любопытство. И по мере того как я все больше узнавал ее, мое любопытство не только не уменьшалось, но, напротив, все увеличивалось. Здесь мы были отрезаны от окружающего мира, и поэтому не требовалось много времени, чтобы между нами возникли чувства дружбы и взаимного доверия. Мы бродили по утрам на болотах, а вечерами, стоя на утесе, глядели, как огненное солнце медленно погружается в далекие воды Моркэмба. О себе девушка говорила откровенно, ничего не скрывая. Ее мать умерла совсем молодой, юность мисс Камерон провела в бельгийском монастыре, который она только что окончательно покинула. Ее отец и единственный брат, говорила она, составляли всю ее семью. И все же, когда разговор случайно заходил о том, что побудило ее поселиться в такой уединенной местности, она проявляла странную сдержанность и либо погружалась в безмолвие, либо переводила разговор на другие темы. В остальном она была превосходным товарищем: симпатичная, начитанная, с острым и тонким умом и широким кругозором. И все же какое-то темное облако, которое я заметил еще в первое утро, как только увидел ее, никогда не покидало девушки. Я не раз замечал, как ее смех вдруг застывал на губах, как будто какая-то тайная мысль скрывалась в ней и подавляла ее радость и юное веселье.
Но вот настал вечер перед моим отъездом из Киркби-Маль-хауза. Мы сидели на зеленой скамье в саду. Темные мечтательные глаза мисс Камерон грустно глядели на мрачные болота. У меня на коленях лежала книга, но я украдкой разглядывал прелестный профиль девушки, удивляясь, как могли двадцать лет жизни оставить на ней такой грустный отпечаток.
— Вы много читали? — спросил я. — Сейчас женщины имеют
эту возможность в большей степени, чем их матери. Задумы
вались ли вы о будущем, о прохождении курса в колледже
или об ученой профессии?
Она устало улыбнулась в ответ.
— У меня нет цели, нет стремлений, — сказала она. — Мое
будущее темно, запутанно, хаотично. Моя жизнь похожа на тро
пинку в этих болотах. Вы видели такие тропинки, мсье Эппер-
тон. Они ровные, прямые и четкие только в самом начале, но
потом поворачивают то влево, то вправо по скалам и утесам,
пока не исчезнут в трясине. В Брюсселе моя тропа была пря
мой, а сейчас, боже мой, кто может мне сказать, куда она
ведет!
Не нужно быть пророком, чтобы ответить на этот вопрос,
мисс Камерон, — молвил я с отцовской нежностью (ведь я
был вдвое старше ее). — Если бы мне было позволено пред
сказать ваше будущее, я сказал бы, что вам назначена участь
всех женщин: дать счастье какому-нибудь мужчине.
Я никогда не выйду замуж, — сказала она твердо, что
удивило и немного рассмешило меня.
Не выйдете замуж, но почему?
Странное выражение промелькнуло по тонким чертам ее лица, и она стала нервно рвать травинки около себя,
114
Я не могу рисковать, — сказала она дрожащим от вол
нения голосом.
Не можете рисковать?
Нет, это не для меня. У меня другие дела. Та тропинка,
о которой я вам говорила, должна быть пройдена мною в
одиночестве.
Но ведь это ужасно, — сказал я. — Почему ваша участь,
мисс Камерон, должна быть не такой, как у моих сестер или
у тысяч других молодых девушек? Возможно, в вас говорит
недоверие к мужчинам или страх перед ними. Конечно, заму
жество связано с некоторой долей риска, но оно приносит
счастье.
Риск пришелся бы на долю того мужчины, который же
нился бы на мне! — воскликнула она. И вдруг в одно мгнове
ние, как будто поняв, что сказала слишком много, она вско
чила на ноги и закуталась в свою накидку. — Воздух стано
вится прохладным, мсье Эппертон, — сказала она и быстро ис
чезла, оставив меня в размышлении над странными словами,
сорвавшимися с ее уст.
Я боялся, что прибытие этой девушки может отвлечь меня от моих занятий, но я никогда не предполагал, что все мои мысли, мои увлечения могут измениться за такой короткий промежуток времени. В этот вечер я допоздна бодрствовал в своей маленькой комнатке, удивляясь собственному поведению. Мисс Камерон молода, красива, влечет к себе и красотой, и странной тайной, окружающей ее. Неужели она могла бы отвлечь меня от занятий, которые заполняли мой ум? Неужели могла бы изменить направление всей моей жизни, какое я сам наметил для себя? Я не был юнцом, которого могли бы поколебать или вывести из состояния равновесия черные глазки и нежные улыбки женщин. Но, как-никак, прошло уже три дня, а мой тру/з лежал без движения. Ясно, мне пора уходить отсюда. Я сжал зубы и дал себе клятву, чю не пройдет и дня, как я порву эти нежданные узы и удалюсь в одинокое пристанище, которое ожидало меня на болотах. На следующее утро, как только я позавтракал, крестьянин подтащил к моей двери ручную тележку, на которой нужно было перевезти в новое жилище мои немногочисленные пожитки. Мисс Камерон не выходила из комнаты, и, хотя я внутренне боролся с ее чарами, я все же был очень огорчен, боясь, что она даст мне уйти, не сказав ни слова на прощание. Ручная тележка с грузом книг уже тронулась в путь, и я, пожав руку миссис Адаме, готовился последовать за ней, когда услышал шелест быстрых шагов по лестнице. И вот мисс Камерон уже была рядом со мной, задыхаясь от спешки.
Так вы уходите, на самом деле уходите?! — воскликнула
она.
Меня зовут мои научные занятия.
И вы направляетесь к Гастеровским болотам? — спросила
дезушка.
Да, к тому домику, что я там построил.
И вы будете жить там совсем один?
Со мной будет сотня друзей — вон они там лежат в те
лежке.
115
Ах, книги! — воскликнула она, сопровождая эти слова
прелестным, грациозным пожатием плеч. — Но вы выполните
мою просьбу?
Какую? — спросил я удивленно.
О, это такой пустяк. Вы не откажете мне, не правда ли?