Самое большое подозрение вызывала кассирша. После прихода работников милиции у нее задрожал подбородок, по щекам слезы потекли. И сидела она за кассовым аппаратом с заплаканным лицом, всем своим видом показывая и свою непричастность к случившемуся, и то, что теперь ее «затаскают». У Пояркова были основания для подозрений, потому что мошенник, выдававший себя за директора, судя по показаниям свойственника, сказал ей какие-то слова, после чего она ему улыбнулась. Вполне возможно, что преступник, находясь в тот момент в состоянии нервного напряжения, мог необдуманно обратиться к своей подруге и тем выдать связь. Однако могло быть и другое: чтобы еще больше ввести в заблуждение Дубинина и отвлечь его внимание, преступник подошел к кассирше, совершенно ее не зная, и обронил несколько малозначащих реплик, тем самым показав, будто она — свой человек.
«Какие же силы, — размышлял Поярков, — заставили Дубинина так легко поддаться обману. Приехать в магазин, где автомашины не продаются и никогда не продавались, и поверить проходимцу!.. Ведь сколько об этом пишут в газетах, и все равно наивные люди попадаются в ловушки».
При осмотре магазина директор не отставала от Пояркова ни на шаг и, словно угадав его мысли, вдруг возмутилась:
— Есть же дураки, которые отдают такие крупные деньги незнакомым людям! Это надо совсем уже не иметь головы на плечах.
Следователь недовольно посмотрел на нее.
— Да, да, самые настоящие идиоты, — продолжала Вера Мироновна. — У нас в магазине в этом году уже второй случай.
— Второй? — Поярков вопросительно взглянул на инспектора.
Тот приподнял плечи, скривил губы: дескать, первый раз слышу.
— Да, да, второй, — продолжала директор. — В начале года одного гражданина здесь так же надули. Человек солидный, а попался. Наверное, те же аферисты. Разве вы не знаете об этом? — заглянула она в лицо следователя.
Теперь уже не было никаких сомнений в том, что они встретились с опытными преступниками, хорошо знающими человеческие слабости и умеющими ими воспользоваться.
Пройдя из торгового зала в коридор, Поярков миновал двери комнат директора, бухгалтера, заведующих секциями, рывком открыл большую, обитую дерматином дверь и очутился во дворе. Торговый двор был огорожен высоким глухим забором с колючей проволокой наверху. Он был заставлен деревянными ящиками, в которых лежали упакованные мотоциклы.
— Порядок продажи мотоциклов и тяжелых узлов для автомашин следующий, — пояснила Вера Мироновна. — В торговом зале магазина выставлены для обозрения все имеющиеся в продаже товары. Покупатели отбирают нужные вещи, называют номер детали пли марку мотоцикла. Продавец выписывает мягкий чек, с ним покупатель идет в кассу, оплачивает стоимость, а мотоциклы выдаются во дворе. Там рабочий разбивает ящик и вывозит мотоцикл через выездные ворота.
Теперь стало ясно, почему преступники избрали этот магазин местом для своих операций. «Директор» мог появиться перед ничего не подозревающими людьми действительно из той двери, где находится кабинет директора, а подменив деньги на «куклу», скрыться тем же путем и выйти через ворота.
После осмотра Поярков собрал всех в кабинете директора. Заложив руки за спину, он ходил по комнате, объясняя опасность для общества подобных преступлений.
— …Мошенничество наносит глубокие психические травмы, подрывает уверенность людей в моральной чистоте взаимоотношений. Кто-то из вас видел этих людей, другие разговаривали с ними, а третьи, возможно, просто их знают. Мне могут сейчас возразить и сказать, что в магазине бывают ежедневно тысячи людей и каждого не упомнишь. Но я знаю, что продавец чувствует, когда человек приходит в магазин покупать, а когда просто глазеет на витрины из любопытства. Вам нужно вспомнить всех, кто был в зале после обеда.
Следователю хотелось, чтобы эти молодые ребята и девушки стали его помощниками, а не равнодушными наблюдателями. Нужно было сбить ореол исключительности с мошенников, «заразить» продавцов негодованием и презрением к преступникам, пробудить у них гражданское чувство жалости к пострадавшему.
Поярков чисто интуитивно убеждался в том, что продавцы-девушки знают что-то, но не решаются сказать. Рассматривая каждого сидящего, он заметил, как неестественно прямо, в очень напряженной позе сидит продавщица, назвавшаяся Верой Паршиной. Даже ее толстенные деревянные колодки застыли в неудобном положении. И тут он перехватил тревожный взгляд брюнетки, брошенный на Веру. В другой раз он пропустил бы этот взгляд, но сейчас…
— Вы, — показал Поярков на продавца, — и вы, — показал на другого, — первыми увидели преступников. Сейчас вы пройдете в соседнюю комнату и расскажете все инспектору. А вы, — кивнул он кассирше, — подождите на своем рабочем месте. Вы же, — обратился следователь к Паршиной, — останетесь здесь. Остальные свободны.
Оставшись с молодой продавщицей вдвоем, Поярков пытался завести откровенный разговор, однако она держалась настороженно и на все вопросы отвечала односложно.
— Если я правильно понял, вам нечего мне рассказать?! — В голосе Пояркова зазвучала ирония. — Однако сделать это вам все равно придется! И чем быстрее, тем лучше. — Его голос подобрел: — И не бойтесь этих людей, мы вас в обиду не дадим.
— Мне бояться некого… А что вы хотите, чтобы я рассказала?
— Вам виднее, — неопределенно ответил Поярков. — Расскажите, при каких обстоятельствах познакомились.
Вера вздрогнула, обиженно закусила губу, опустила раскрасневшееся от смущения лицо. И тогда следователь понял, что разгадка где-то близко.
— А может, он никакого отношения к этому делу и не имеет? — еле слышно произнесла девушка.
— Вера, вы молоды, многого еще не понимаете. Вам только кажется, что вы взрослая… И учтите: без вашей помощи у нас будут большие сложности; а это может быть неправильно истолковано в суде. Я просто не могу поверить, что ради собственного спокойствия вы способны остаться равнодушной к чужому горю. Человек, у которого украли деньги, деревенский труженик, имеет троих малолетних детей. Сейчас он в больнице, состояние здоровья тяжелое. Деньги должны быть возвращены ему немедленно…
— Ни про какие деньги я не знаю…
— Тогда почему не рассказываете о том, что знаете? Смелее.
И вдруг она заговорила. Глотая слезы, сначала тихим голосом, неразборчиво, потом все громче и уверенней поведала следователю свою нехитрую историю.
— Имеет этот человек к преступлению какое-то отношение или нет, но так сложилось, что он всегда после обеда появлялся в нашем магазине. Зовут его Арсен. Перед Восьмым марта зашел он в торговый зал и стал ко мне приставать с вопросами. Сразу по нему было видно, что он не покупать пришел, а, видно, с кем-то встречался. Сначала шутил, а потом комплименты мне стал говорить. Одет с иголочки. Пригласил в ресторан. А я только что платье себе новое сшила. Уговорил меня пойти, назначил свидание у фонтана Большого театра. Я девчонкам рассказала, они отнеслись по-разному. Пришла я, вижу: стоит Арсен и разговаривает с такими же, как он, южанами. Подойти к группе мужчин постеснялась, ждала, пока сам меня заметит. Вдруг, смотрю, подходит к нему девушка. Перекинулся он с ней несколькими словами, остановил такси, и они уехали. Я осталась как оплеванная. В тот вечер ревела белугой. Как он мог так поступить! А еще в любви клялся…
— А дальше?
— Вот и все. Правда, на следующий день он вновь появился в магазине… А после его ухода у одного покупателя пропала крупная сумма денег. Я бы не придала значения его приходу в тот раз, но сегодня он снова был у нас в магазине…