Выбрать главу

— Куда вы обычно сопровождаете электричку? — спросил Денисов.

— От аэропорта? До станции Домодедово, — милиционер словно разговаривал с полным ртом.

— Потом?

— Перехожу на встречную… — Сержант перечислил маршрут. — Потом к Москве. Ночую в аэропорту.

— Вы входили в последний вагон? Как все это получилось?

— Ревизоры пошли, а я остался в тамбуре… Видели там бутылку из-под «Акстафы»? — Он добросовестно проглатывал окончания фраз. — Того пассажира, что пил, я в Домодедове из поезда удалил. И сам вышел…

— Пассажиры последнего вагона могли вас видеть?

— Дверь в тамбур стеклянная! А то, что я выйду в Домодедове, они знать не могли. — Он заговорил не очень разборчиво, увлеченно. — Только вышел на платформу, смотрю, сверток из окна… Аккурат между платформой и поездом.

— А кто выбросил?

— Этого я не видел. Только электричка ушла, я спрыгнул на путь, И сразу вам по рации…

«Паспорт, определенно, выбросил Бухгалтер. Никто иной, — подумал Денисов, когда милиционер ушел. — Но зачем?»

Денисов развернул «Рекламное приложение». Одно из объявлений было отчеркнуто: «Комната для одного человека, ул. Объединения… Остановка «Универмаг «Юбилейный»…» Денисов позвонил дежурному.

— Попроси Новосибирск проверить, — он продиктовал адрес. — Может, Пименов снял комнату. Насчет Андреева ничего нет?

— Нет… Машинист подошел, и помощник с ним. С той электрички, что сбила Бухгалтера. Я послал к тебе. — Антон подумал. — А в Новосибирск я позвоню. Все? Александра Ефимовича просят передать в сорок пятое отделение. Тебе он нужен?

— Надо повременить.

Антон насторожился.

— Причастен к несчастному случаю?

— Бухгалтера преследовали, Антон. Неясно, с какой целью…

В кабинет постучали.

— Войдите, — Денисов положил трубку на рычаг. — Садитесь.

Машинист и помощник оказались одного возраста, оба сверстники Денисова. Они повторили то, что инспектор уже знал.

— В Москве приняли нас на восьмой путь, самый неудобный для пассажиров. От первого вагона до вокзала идти — и идти…

— На путях никого не было. Шли с обычной скоростью.

— Мог потерпевший попасть под электропоезд так, что вы не заметили? — спросил Денисов.

Ответил машинист:

— Если переходил путь перед самым электровозом… Убегал от кого-то, например. Тропинка рядом с дорогой. Поверни круче на близком расстоянии — и пожалуйста…

Раздался телефонный звонок, звонил Сабодаш:

— Сейчас разговаривал с Новосибирском. Паспорт, который нам доставили, утерян в январе. На утерявшего наложен штраф.

— А его владелец?

— Андреев? Жив. Сейчас ездили к нему домой. Семейный человек, производственник. Никуда не выезжал.

— Он знает Пименова?

— Первый раз слышал фамилию.

— А по приметам?

— Никого не вспомнил.

Денисов подождал.

— По адресному бюро проверили?

— Пименовых А Фэ много. Сейчас делают выборку. Кроме того, я просил проверить адрес на улице Объединения.

— Они позвонят?

— Как только закончат. Я дал твой телефон.

Сидевший у окна Немец заметил:

— Мне они сразу показались подозрительными. Особенно Музыкант. Он, определенно, никуда не летел.

— Вы тоже об этом подумали?

— И, слепому ясно. Я его еще в порту приметил.

— Что он делал?

— Ждал. Смотрел, как люди получают багаж. Заговаривал с пассажирами. Я два раза к справочной подходил, справлялся. И оба раза его видел. — Немец пригладил вспотевшую лысину. — Что за люди тут?!

— Никак не привыкнете? — спросил Денисов.

— Что вы?! Больше недели здесь не выдерживаю. Одно оправдание: подарки. В прошлый раз дочери шубу отхватил, — повеселел он.

Тихо звякнул телефон — Денисов поднял трубку. Звонил Сабодаш:

— Я все проверил, как ты сказал…

— Итак?

— Немец Исидор Карпович. Выселен за тунеядство Сокольническим райнарсудом. Тому два года. В Москве без прописки и определенных занятий. Второго числа предупреждался отделом милиции на Казанском вокзале. Так что надо вызывать дознавателя. Пусть занимается…

Пока Денисов разговаривал, доставленный как-то сразу сник, догадался, о чем идет речь.

— Я сейчас возьму его, — сказал Сабодаш. — Он не нужен?

— Приходи.

Антон появился через несколько минут, присел сбоку.

— Исидор Карпович? — с ходу спросил он у Немца, гася папиросу и доставая новую. — Когда вас последний раз предупреждали за проживание в Москве без прописки? Второго? А сегодня какое?

Денисов ждал. По логике происходившего Немец рано или поздно должен был сообразить, что милицию в данный момент Интересуют главным образом Бухгалтер и Альтист, и, отводя от себя удар, заговорить о них. Так и произошло.

Немец шумно вздохнул, достал сигареты.

— Можно?

Денисов кивнул.

— Ну, денек… — Он прикурил. — Знал бы — никуда не ездил сегодня. Только с «северным дураком» познакомился. Весь прок.

— В карты играли? — спросил Денисов.

— Счастье, что всех денег не взял… — Он провел рукой по карманам. — Сейчас бы не знал, на что сигарет купить.

— Где это было? В электричке? После Бирюлева-Товарного?

— Конечно.

Денисов представил, как все произошло, когда он и ревизоры вышли из поезда…

«Картишек нет?» — спросил Музыкант или кто-то другой.

У одного из попутчиков, может у Немца, оказалась новая колода:

«Купил в аэропорту…»

«В подкидного?» — спросил кто-то.

Короткая дискуссия:

«В самолете наигрался! Может, в «северного дурака»?»

«Пока будем учиться — приедем…»

«Проще всего: три карты… Картинка — десять очков, туз — одиннадцать. У кого больше — выиграл. По копеечке!»

«Разве что для интереса…»

— Скажите правду, — обернулся Немец к Антону, ошибочно принимая его за начальника. — Что произошло? Почему вы нас встречали на вокзале? Кто-нибудь сообщил?

Сабодаш — простая душа — нахмурился.

— Человек погиб! Вот что!

— Погиб?! Кто?

— Бухгалтер.

— Сволочи…

Несколько минут Немец сидел, словно что-то решая, потом качнул головой.

— Теперь видите?! — В глазах его был испуг. — Вот кем следует заниматься! Не мной! А мне прописку все равно восстановят. Сейчас или через месяц…

— Кто начал игру? — спросил Антон.

— Это вы их спросите. — Немец показал головой на дверь. — Не надо меня впутывать.

— И все же!

— Я ничего не скажу.

— Хотя бы, кто банковал. Кто выиграл? Долговязый?

Немец колебался.

— Кто?

— Бухгалтер! Теперь, как вы сказали, его уже нет в живых… — Он смахнул с лысины капельки пота. — А сдавал я!

— Лиза неглупая. — Долговязый спрятал пилочку. — Понимает: если меня посадят, свои деньги она не получит…

Несколько минут оба молчали, прислушиваясь к голосам в коридоре.

…Я даже рад, что так получилось. В последнее время часто думал: «К одному бы концу!»

— А деньги? — спросил Денисов. — Пять тысяч?

— От них почти ничего не осталось.

— Карты?!

— Можно сказать: «виноваты карты», но это неточно, — на лицо Долговязого наползли морщины. — Тотализатор, бильярд… Может, что-нибудь и удалось бы сегодня, если бы не вы…

— Крупно играли?

— Не успели. — Долговязый помолчал. — Я говорю откровенно, потому что потерпевший сегодня — я… Событие преступления отсутствует. — Он пристально осмотрел ногти на руке, провел по ним рукавом пуловера, чему-то улыбнулся. — Вы передадите меня в сорок пятое или оставите?

— Будет видно, — пообещал Денисов.

— Там, в отделении, все ясно. Статья сто сорок седьмая — до двух лет. — Долговязый поднялся, размял ноги, снова сел. — Но они ошибаются: Лиза простит. Утром придет с передачей. — Он снова посмотрел на руки. — А здесь, в вокзальной милиции, непонятно. Что случилось? Почему нас не отпустили?