— Да, не поставив меня в известность. Возможно, это нужно для успешного завершения полета.
— Какую же линию поведения вы избрали… гм, в своем сне?
— Быть самим собой.
— Во сне?
— Да. Принимая его как реальность.
— И не забывая, что это… сон?
— Ну, насколько такое возможно.
— Но ведь перед вами не та действительность, которая могла бы присниться?
— Ну и что. Я ведь не изменился.
— Обязательно возникнут противоречия, разве нет?
— Тогда я буду успокаивать себя тем, что это сон.
— Хорошо. Помозгуйте над такой сумасшедшей идеей: вы и правда каким-то образом оказались на Земле, а там со дня вашего старта, скажем, минуло полторы сотни лет.
— Должен представить обстановку?
— Для начала.
— Ну она приблизительно соответствует нынешней.
— Ваши действия?
— Как-нибудь приспособился бы.
— В незнакомом психическом климате?
— Все живое приноравливается к обстоятельствам.
— Какие отношения были у вас с другими перед последним стартом? На Земле?
— Обыкновенные… Даже затрудняюсь ответить. Я имел солидное жалованье, и никаких проблем у меня не возникало.
— Хорошо. Допустим, нравственные устои общества, в которое вы попали сейчас, не изменились. У вас бы с ним не возникло конфликтных ситуаций?
— Думаю, нет.
— При условии обеспечения функции коммуникации?
— Конечно.
— А для ее обеспечения необходимо работать?
— Ну да. Даром денег не платят.
— А если бы вам не нашли работы? Я надеюсь, вы понимаете, о чем идет речь: техника шагнула вперед и постоянное внимание к вашей личности…
— Я мог бы и не работать. Я имел солидные вложения, страховой полис. Наследников у меня не было. А в нашем государстве такие вещи не теряют силы. Хватило бы дожить безбедно. Полагаю, коль техника ушла вперед, цены не столь уж и высокие.
— Умеренные. Хорошо, что у вас сохранилось чувство юмора, Итак, никаких проблем не видите?
— Нет, не вижу. Как-нибудь свое дожил бы. То есть, я полагаю, хлопот со мной, одним выпавшим из времени, не было бы.
— Прекрасно, что мы с вами находим общий язык. Если вы и дальше не будете возражать, думаю, никаких недоразумений не возникнет. А лучше всего, если спокойно воспримете то, что я вам сейчас скажу.
— Я весь внимание.
— Возможно, сказанное сейчас мной причинит вам боль. Да иначе и быть не может… Надеюсь, вы воспримете известие мужественно, как и подобает астронавту. Вам его пока что хватало!
— Благодарю.
— Я и сам взволнован… Для всех нас это большая неожиданность, и потому удивление, радость и тревога — все вместе… Да! Медико-биологические данные свидетельствуют о вашем абсолютном здоровье — физическом, умственном и моральном!..
— Благодарю.
— Вы человек, лишенный галлюцинаций, не подвержены внешнему влиянию и так далее. Технико-социальные анализы — расшифровка нашей беседы, исследования «Глории» — подтвердили, что вы и вправду астронавт первого класса.
— Благодарю!
— И все, что перед вами — действительность, конкретная реальность, точно такая же, какую вижу и я.
— Это облегчает ситуацию.
— Единственный нюанс: сегодня двадцатое июня сто четырнадцатого года.
— Трагедия не столь уж большая. Наоборот. Я рад, что моя страна достигла еще большего благополучия.
— И страна радуется за Адама Сезара: пропав без вести более ста лет назад, он вернулся в ее объятия.
— Вот только мне кажется, что столетие я преодолел за какое-то мгновение.
— Нюанс, говоря откровенно, деликатный: сейчас этой проблемой занимаются математики, космологи-теоретики, одним словом, она вне пределов моей компетенции. Но в Грамоне, в нашем славном Грамоне вам все растолкуют. Я же, как заместитель председателя окружного отделения координации общественного равновесия, от имени ваших земляков поздравляю вас с возвращением. Мы гордимся вами!
6
Кабинет был тот самый. Те же столы и кресла, портреты и картины, пушистые зеленые ковры.
Здесь когда-то Адам Сезар получал летные документы. И сейчас, ступив сюда, он подумал, что экспериментаторы нарочно сыграли на контрастах: сперва бросили его на целую сотню лет вперед, а потом снова вернули в обычную обстановку. Вопросительно-иронически посмотрел он на куратора космического Центра, жилистого невзрачного мужчину, и тот догадался, о чем хотел поведать ему Сезар. Глубокомысленно полузакрыл глаза под толстыми стеклами очков: да-да, мы, мол, нарочно воссоздали обстановку.