Миновав центр, Анга и Леон решили прогуляться до болота. Туда вела еле заметная тропинка, поросшая травой. Маршрут не пользовался у жителей Тристауна особым успехом, но Анга и Леон любили слушать концерты лягушек.
Слева и справа от тропинки тянулся чахлый кустарник, листва которого успела по-осеннему пожухнуть.
Стояло полнолуние, щедрый свет заливал каждую выбоину на дороге, редкие осинки и взметнувшиеся ввысь телеграфные столбы.
— Забыла сказать тебе… — нарушила долгое молчание Анга. — С вечерней пневмопочтой нам пришло приглашение.
— В Москву? — оживился Леон. Он давно ждал извещения о премьере балета «Звездные мосты» в Большом театре.
— На Венеру.
— А что гам?
— Двухсотлетие венерианских стапелей. Круглая дата. Будут самые почетные гости из тех, кто имеет отношение к стапелям.
— Заманчиво, — произнес Леон. — Но, пожалуй, далековато. Как ты считаешь?
— Вероятно, перегрузки в пути нам окажутся уже не под силу, — вздохнула Анга.
Давно кончилось предместье. Теперь тропинка вилась по пустынной местности. Вдали показались пологие волны холмов, окаймляющих болото.
— Задумай желание! — воскликнула вдруг Анга. — Звезда падает.
— Эх ты… — сказал Леон.
— Осенью всегда падают звезды, — мечтательно повторила Анга. — О, посмотри, сколько их! Целый ливень!.. — С неба низвергался светящийся звездный дождь, который и в самом деле был великолепен.
Леон почувствовал странное волнение. Словно что-то давно забытое шевельнулось в его душе.
Звездный ливень оборвался так же внезапно, как начался.
— Пойдем, — тронул Леон Ангу за руку. Он не мог бы объяснить, в чем дело, но что-то впереди влекло его к себе словно магнит.
Чудовищная гравитация неодолимо тянула элов вниз, и они были вынуждены подчиниться ей. Вскоре облака разверзлись, и открылась неведомая планета, на которую они так стремились и которая ни за что теперь их не выпустит из своих объятий. Но им повезло: они упали не на твердую почву, а в воду. Эта среда была им знакома по Тусклой планете.
Первый эл погрузился в болото, и вода зашипела. Следом в болото обрушились остальные злы.
Гангарон опомнился первым.
— Пусть каждый эл соберет информацию, какую сможет, об окрестностях, — сказал он. — Мы ее изучим и наметим план дальнейших действий.
Элы рассыпались по болоту, обмениваясь репликами-сигналами.
— Планета покрыта жидкостью, — заметил молодой эл. — Мы сможем рассеяться по всей планете.
— Но много и суши. На суше мы жить не сможем, — сказал другой, более опытный.
С энергией дело обстояло хуже. Электромагнитные поля здесь были слабы и явно недостаточны для питания элов.
В поздний час, когда Гангарон мрачно размышлял о том, сколько времени элы смогут просуществовать на негостеприимной планете, до его чутких анализаторов донеслись акустические колебания.
Новые звуки были насыщены осмысленной информацией.
Вскоре он увидел вдали две фигуры и понял, что звуки исходят от них. Передвигались они еле-еле, вперевалку, с трудом переставляя нижние конечности, верхними же бессмысленно размахивали в пространстве.
— Не могу понять, отчего стало так тревожно? — произнес Леон.
— Переутомляешься.
— Такое ощущение, словно пробуждается какое-то воспоминанье. Что-то давнее-давнее… Но что именно — вспомнить никак не могу.
Анга и Леон присели на холмик отдохнуть.
— Чашечку кофе? — предложила Анга. Они всегда брали термос, отправляясь на вечернюю прогулку.
— Не могу, — покачал головой Леон. — Меня пронизывает какой-то непонятный ритм. Кажется, я схожу с ума.
Анга схватила его за руку.
— Ты бледен! И, как на грех, мы забыли дома браслеты биовызова.
— Авось обойдется. — Леон закрыл глаза. Дышал он трудно и прерывисто.
Теперь и Анга что-то начала смутно припоминать, но воспоминание ускользало.
— Успокойся, милый. — Она попыталась отвлечь его: — Тебе не кажется, что сегодня болото какое-то необычное?
— Болото? — удивленно произнес Леон.
— Посмотри, сколько кувшинок.
— Распустились.
— Никогда такого не бывало.
Они помолчали. Анга отвинтила крышку термоса и выпила немного кофе.
— Получше тебе?
— Нет.
— Пойдем домой, ляжешь. Я вызову врача.
— Только отдохну немного. Я не в состоянии пошевелиться, — пробормотал Леон.
Гангарон снова и снова копался в своей памяти. Как ни крути, выходило, что эти двое те самые пришельцы, которые когда-то высаживались на Главном астероиде. Совпадение казалось невероятным, тем не менее это было именно так.
Еще не оформившаяся мысль волновала Гангарона.
Когда-то, много лет назад, ему удалось установить биосвязь с одним из пришельцев. С единственным из пришельцев. А что, если…
Анга, не допив кофе, выплеснула остатки на землю и поспешно завинтила крышку термоса.
— Леон! — сказала она тревожно.
Леон беззвучно пошевелил губами и положил ей голову на колени. Анга растерялась. Она не знала, как поступить, как добраться до дому.
На болоте что-то странно и страшно зашевелилось.
Внезапно Леон открыл глаза.
— Где я? — спросил он.
Анга наклонилась и поцеловала его в лоб.
— Я только что был на астероидах… Там, у Изумрудной звезды, — слабым голосом произнес Леон, оглядевшись и с видимым усилием узнавая местность,
— Конечно, конечно, — закивала Анга, с тревогой вглядываясь в его глаза.
— Ты была права, астероиды населены. Я в этом сейчас убедился. И обломок, который ты тогда подобрала, — это действительно кусок панциря.
Анга была в отчаянии: у Леона начинается бред.
Внезапно Леон схватился за голову.
— Они здесь… они гибнут… им нужна помощь.
— Кто?!.
— Те самые существа.
— Опомнись! — Она сжала ему руку. — Ты же сам говоришь: они далеко, на астероидах.
— Нет, они здесь, здесь, возле нас, — упрямо произнес Леон. — Совсем рядом…
Все средства массовой информации Солнечной системы, все каналы и программы вдруг заговорили о необыкновенной встрече и находке супругов Легран. Леон, единственный пока человек, вступивший в контакт с иноземными существами, оказался в центре внимания. Во всех научных учреждениях велись обсуждения: как вывезти пришельцев на околоземную орбиту, где они могли бы долго существовать в своей невесомости. Пока будет найден способ взаимного общения.
Первый контакт требовал серьезной подготовки.
Богомил РАЙНОВ
УМИРАТЬ — В КРАЙНЕМ СЛУЧАЕ
ГЛАВА ПЕРВАЯ
Жизнь нередко ставит нас в трудное положение, но никогда — в безвыходное. Это вовсе не означает, что выход найдется в нужном направлении и непременно в стороне от кладбища. Однако наше человеческое право — искать этот выход, а умирать, как гласит мой девиз, — лишь в крайнем случае.
Что можно сделать, например, если вы находитесь в гостиничном номере на четвертом этаже, если единственное окно безрадостно открывает пейзаж уличкой мостовой, расстилающейся в пятнадцати метрах под вами, а в дверь настойчиво барабанят люди, которые, мягко говоря, не желают вам добра?
Спасительные крыши, по которым киношные герои имеют обыкновение ловко скакать к счастливому финалу, в данном случае недосягаемы. Весьма призрачен и шанс, что может появиться спасительная веревка, протянутая в решающий миг компаньоном с верхнего этажа, поскольку, если таковой имеется, то совсем не сверху. Конечно, вы могли бы внезапно открыть дверь и, притаившись за нею, молниеносно выскочить, как только эти люди ворвутся в комнату. Но это еще один кинотрюк, который в жизни не удается. Вам остается только ждать, пока нежданные гости выломают дверь.
Телефон! Спасительная связь с внешним миром. С надеждой поднимаете трубку, но провод перерезан. Вот он, минус телефонной связи. Другое дело радиосвязь. Разумеется, если у вас она есть