— Талисман? — Олим кивнул на сердолик. — Можно посмотреть?
Сосредоточенно он разглядывал резное изображение змеи, вставшей на хвост.
— Древняя штуковина. Ты береги ее. Мальчик убрал амулет под рубашку.
В комнате появился солдат-охранник, поставил поднос с термосом и двумя прозрачными чашками, блюдечком, полным сладостей.
— Пей, не стесняйся. — Олим налил гостю чаю, с удовольствием сам отхлебнул из чашки. — Что же ты теперь намереваешься делать?
— Пойду к дяде.
— Это невозможно. Дяди у тебя больше нет. Хаятолла отодвинул от себя чашку.
— Все равно я отыщу его дом и буду ждать, когда за мной приедет отец.
— Ты грамотный?
— Умею и считать и писать. Показать?
— Не надо, я верю. А чем ты думаешь здесь заняться? Ну, пока за тобой не приедет отец? Хочешь, я отведу тебя в пионерский лагерь?
Хаятолла насторожился, слегка отодвинулся к двери.
— А что это такое?
— Ну лагерь, где отдыхают пионеры. Где они читают книжки, устраивают игры, смотрят телевизор.
— Телевизор? — Хаятолла как бы пробовал на вкус новое, прежде неведомое слово.
— Тебе сколько лет? Одиннадцать? И ты никогда еще не видел, даже не знаешь, что такое телевизор?.. Ты не обращай внимания на мои слова. Это я так. Электрический свет — и тот далеко не во всех кишлаках, а что уж говорить о телевизоре. До него еще далеко. Но такое время настанет. — Непременно настанет. Я в это верю. Знаешь, пойдем-ка сейчас со мной…
Они миновали улицу, уже заметно опустевшую к близкому полуденному часу, когда все живое спешит укрыться в тени, подошли к обнесенному дувалом саду, возле которого на самом пекле жарились одетые в полную форму солдаты с автоматами наперевес.
— Зачем они здесь? — спросил Хаятолла, поневоле прижимаясь к своему провожатому.
— Они охраняют детей. Это и есть пионерский лагерь. В прошлом году на него налетели бандиты. Вот с тех пор лагерь и охраняется. Ну что, войдем?
Солдаты отдали Олиму честь.
— О, рафик Зарин! Салам алейкум. Примете вот этого богатыря? Ему совершенно некуда деться. Вот и договорились. А ты, Хаятолла, знай: это начальник лагеря. Он тебя и с ребятами познакомит, и телевизор покажет, и вообще не позволит скучать. А меня, извини, торопят дела. В случае чего, приходи. Будь здоров!
Хаятолла не сразу отошел от Олима, но Зарин ждал у распахнутых ворот, и мальчик шагнул следом за начальником лагеря.
Но Олим еще раз его окликнул:
— Да, Хаятолла, забыл спросить: ты умеешь делать из глины кирпичи?
Хаятолла приосанился: еще бы! Сколько он вымесил своими руками глины, когда они с отцом заделывали развалившиеся после ливней стенки дувала? Не счесть…
— Ну, тогда все в порядке. Скоро, через неделю, мы намечаем провести субботник, хотим отремонтировать наш Дом советско-афганской дружбы, и твои руки очень нам пригодятся.
Хаятолла подумал, что через неделю за ним приедет отец…
Но в следующую джуму отец за ним не приехал. Не объявился он и еще через одну джуму… Мальчик затосковал, отправился к начальнику лагеря.
— Рафик Зарин, мне надо сходить к Олиму. Что-то случилось с отцом.
Но Олим сам, будто стоял рядом и все прекрасно слышал, вошел в ворота пионерского лагеря, и лицо его было неприветливым, хмурым.
— Мне надо с тобой поговорить, Хаятолла. Они отошли в тень, присели на скамью.
— Вспомни хорошенько, Хаятолла, что за гостинец ты вез своему дяде? Поверь, это очень важно.
Хаятолла начал подробно рассказывать, как была разукрашена плоская коробка, насколько она была тяжелой и никак не хотела открываться.
— Там еще были буквы, много букв. Я некоторые запомнил, память у меня хорошая. Хотите, я нарисую?
Он взял палочку и принялся чертить ею на песке, радуясь, что Олим не смеется над его каракулями, а, наоборот, слушает и наблюдает за ним внимательно.
— Вот тут, — показал Хаятолла на песке, — еще были две дырочки, а внутри что-то шуршало, я только не мог туда заглянуть.
— Очень хорошо, — сказал Олим. — Очень хорошо, что ты не довез свой гостинец до дяди. Это была мина…
— Мича?
— Да. И предназначалась она для газового завода, который бы взлетел на воздух вместе с тзоим дядей, не случись с ним несчастье и не потеряй ты в дороге этот «гостинец». Кстати, ты не. вспомнишь, где именно у тебя украли коробку?
— Ее взял Мухаммед и подложил мне в мешок камень.
— Я так и знал… Так и знал… Отец специально отправил тебя в город, чтобы с твоей помощью взорвать завод.
— Это неправда! — Хаятолла вскочил, ноздри у него раздувались. В эти минуты он почти ненавидел Олима. — Отец… он не мог! Это неправда. Его самого обманули. Это неправда!