— Я не знаю, кто вы, но могу понять, что у вас что-то с головой не в порядке. Сейчас я позвоню в полицию и…
— И что ты скажешь полиции? Что респектабельному кассиру угрожает опасный грабитель банков? После успешного ограбления? Знаешь, с твоей историей что-то не все в порядке. И еще вот что: эта штука, которою я держу в левой руке, — знаешь, что я сейчас с ней сделаю, просто для забавы?
Борк пригнулся еще до того, как он закончил фразу. Голос в трубке сорвался на истерический визг:
— Поднимись немедленно! Думаешь, я сумасшедший, чтобы стрелять? Поднимись, иначе я приду к тебе. Я позвонил только аз вежливости. Если ты не поднимешься, тогда…
Борк занял прежнее положение.
— Хорошо. Кстати, можешь переставить телефон — положи оба телефонных справочника на подоконник, а сверху поставь аппарат. И сделай это сейчас же. Понимаешь, рано или поздно мы кончим разговаривать, а я всегда считал, что лучше, если можно видеть, где телефоны друг друга. Чтобы все было ясно.
— Я мог бы сообщить, что вы мне угрожаете.
— Ты можешь сделать это, приятель. Но не сделаешь. И о ком ты сообщишь? Ты же понятия не имеешь, кто я. Ты можешь объяснить полиции, почему тебе кто-то угрожает? Разумное объяснение есть только одно, а тебе меньше всего нужно, чтобы оно хоть на секунду пришло в голову детективам, правильно? Именно поэтому ты и трубку еще не положил.
Борк бросил трубку. Телефон сразу же зазвонил. Борк быстро задернул штору, присел и стал выглядывать в щелку между нижним краем шторы и подоконником. Он увидел, как тот человек вышел из кабины, держа телефонную трубку на длинном шнуре, и поднял с мостовой сначала пиджак, потом пальто. Борк опустил свой телефонный аппарат на пол и снял трубку.
— Самый последний раз. Отдерни штору и подойди с телефоном к окну, и не тяни! Я знаю, у тебя есть шанс добежать до машины и скрыться. Но даже если ты сбежишь в этот раз, я тебя потом найду, ты это знаешь не хуже меня. Конечно, ты можешь купить цепочку на дверь и новый замок — ну и что? Отделаться от меня ты не сумеешь, в полицию обращаться тебе нельзя. Сейчас я досчитаю до… скажем, до десяти и приду.
Борк отодвинул штору и поднялся с телефоном, который опять поместил поверх телефонных справочников, Его собеседник вернулся в кабину.
— Мне, — сказал он, — вовсе ни к чему натравливать на тебя детективов, так ведь? Что там в пословице говорится — в единстве сила? Будем заодно. Слушай, то была моя последняя монетка, так что думай побыстрее. Задумай число, Флемминг Борк, двадцать пять процентов. Подумай о сорока пяти тысячах крон для себя.
— Я никак не могу понять, о чем вы говорите. Мне неизвестно, кто вы. Единственное, что я знаю, — это то, что вы грозитесь застрелить меня.
На этот раз человек на другом конце линии надолго умолк.
— Конечно, — сказал он наконец, — всегда можно пойти и разменять побольше монеток для автомата.
Он опять замолчал, дыхание его стало напряженным. Борку показалось, что уверенность этого человека в себе поколеблена.
— Ну хорошо. Пятьдесят процентов.
Борку вся эта ситуация напомнила ту, когда два школьника препираются из-за новой игрушки. Мысленно он сравнил человека в телефонной будке с одним из тех немногих на школьном дворе, кого он когда-то мог задирать безнаказанно, и сказал:
— Оттуда, где вы стоите, вы не могли бы меня застрелить, даже если бы у вас был револьвер в руке. Вы не умеете целиться и не умеете стрелять. Вы сумасшедший. Я сообщу о вас в полицию, а сейчас я кладу трубку…
Он быстро пригнулся, ожидая услышать выстрел, и нащупал край шторы, чтобы задернуть ее. Трубку он не положил.
— Ты дурак. Мы могли бы прекрасно все поделить. О господи, мы же сделали это вместе, разве не так? Зачем тебе нужно все портить? Ладно, мы оба были достаточно хитры, так что и разделить надо поровну. Риск у нас был одинаковый, чего же сейчас рядиться? Это нечестно. Я не могу допустить, чтобы все досталось тебе. Постарайся это понять. Поднимись. Я не буду стрелять. Честное слово. Неужели тебе мало половины’1 Мы бы прекрасно повеселились, каждый на свою половину, стали бы друзьями… Ну, как хочешь.
Он положил трубку. Борк задвинул штору и смотрел в щелку. Человек выходил из кабины, перебросив пальто и пиджак через руку — человек примерно его роста в вязаной шапке.
Борк, пригнувшись, побежал за стулом, о котором он думал в течение всего этого разговора. Стул оказался слишком мал. Тогда он притащил стул из кухни — вместе их почти хватало для того, чтобы заполнить пространство между входной дверью и дверью ванной. Потом он сбегал за ночным столиком, стоявшим у кровати, впопыхах уронив на него книги и будильник, Столик Борк вбил меж двух стульев.
Он выключил свет в квартире и стал прислушиваться. Через какое-то время он услышал, как хлопнула дверь в подъезде. Шаги поднимались по лестнице, но миновали его квартиру. Прошло еще время. Борк подкрался к окну, выглянул.
Еще позже он услышал дверной звонок. В «глазок» он увидел незнакомого мужчину, приземистого, смуглого, средних лет. Борк не открыл, и тот позвонил в квартиру напротив. Через плечо у него висела сумка с религиозными трактатами, которые он пытался продать жене соседа.
Около полуночи Борк, не раздеваясь, лег на диван. Чтобы не уснуть, он включил маленький транзисторный приемник.
Утренняя газета, просунутая в щель и упавшая на пол, разбудила Борка в его забаррикадированной квартире. Он осторожно, не включая свет, раздвинул шторы. Потом перебрался через баррикаду и, по-прежнему не зажигая свет, приготовил кофе на кухне.
Утром Борк на все смотрел более оптимистично. Этот человек оставил попытки проникнуть в его квартиру. Паниковать не нужно, он в любом случае что-нибудь придумает. Кофе Борк пил в темноте.
В восемь часов он позвонил по очереди трем слесарям, каждого, судя по всему, застав еще в постели. Все трое ответили: «…только не до рождества».
Борк осторожно разобрал свою баррикаду и прочитал газету. На одной из внутренних страниц был заголовок
«НИКАКИХ НОВЫХ УЛИК В ДЕЛЕ О ДВУХ ОГРАБЛЕНИЯХ БАНКА».
Перед тем как выйти из квартиры, он внимательно осмотрелся, нет ли чего-нибудь такого, что имеет смысл сохранить, взяв с собой. Но решил оставить все как есть.
Дело, из-за которого он вышел, заняло всего пять минут. Он вернулся и сразу заперся. Никто не шел за ним по улице, и никто как будто не побывал в квартире за время его отсутствия. Одако вскоре Борк обнаружил, что дверную цепочку, купленную в скобяной лавке, он не сможет навесить с помощью rex инструментов, которые есть дома. Уверенность в себе, которую Борк почувствовал, проснувшись, начала таять. Он позвонил в скобяную лавку и ответ был таким, какого он и ожидал: «…во всяком случае, не до рождества». А скоро нужно было идти в банк.
Борк подумал, не позвонить ли в банк и сказать, что он не может прийти, но сообразил, что ведь этот человек уже был в его квартире и ничего не нашел. Оглядевшись в последний раз по сторонам, Борк пешком пошел в банк; у него не было ощущения, что за ним кто-то следит.
Только он сел в свою кассу, как Берг объявил:
— А вам письмишко.
Борк забрал у него конверт и пошел обратно на свое место, стараясь не привлекать внимания. Он сразу узнал печатные буквы на конверте.
Клиентов было слишком много — некоторые из них, судя по любопытным взглядам, которые они бросали на Борка, пришли только из-за него. Лишь около одиннадцати наступило затишье, и Борк смог вскрыть конверт. На нем не было никаких штампов. В конверте лежал листок бумаги со словами «ЗАДУМАЙ ЧИСЛО». Больше ничего. Он быстро сунул записку в карман и огляделся. Никто на него не смотрел. Он вытащил записку, разгладил. И только тут заметил надпись на обороте, очень мелкими буквами: «Как насчет встретиться и найти решение?»
— Кто-то хотел с тобой поговорить, — сообщила Мириам, когда Борк вернулся после перерыва на ленч. — Похоже, он был в шутливом настроении.