— Он оставил мать, когда мне было шесть лет.
— Ты его, наверное, ненавидел?
— Поначалу. Позднее я по нему тосковал. Он стал для меня своего рода пределом мечтаний. Я мечтал о том, чтобы удрать к нему. Я непрестанно думал, что он отнесется ко. мне с сочувствием и пониманием.
— Значит, можно сказать, что ты его любил украдкой?
Фил кивнул.
— Когда я узнал, что он умер, то плакал по нему ночами, и тайком от матери.
— Тебе не кажется, что сны длятся одинаковое время?
— Они все кажутся мне бесконечными.
— Сны повторялись?
— Нет. Каждую ночь я умирал по-разному.
— Снилось ли тебе то, о чем ты думал днем?
— Очень часто. Днем я думал о том, как буду умирать в предстоящую ночь. В голове беспрестанно возникали мысли о всевозможных способах умерщвления человека.
— Тебе не приходило в голову, что мыслями о будущем ты сам программируешь свои сны?
— И с помощью «друзей»! — выкрикнул Фил. — Мне посылают книги: «Антология преступлений», «Зверские убийства Средневековья», «История пыток», «Убийства, потрясшие мир» — это лишь часть названий. Мне стоило немалых усилий, чтобы больше не читать эти книги.
— Они тебя, если так можно выразиться, притягивали?
— Да, это происходило именно так.
— И ночью ты переживал одно из описанных в книге убийств?
— Как только я это понял, то перестал вскрывать пакет с книгами. С тех пор я начал получать письма с проспектами и газетными вырезками.
— И они все еще находятся у тебя!
— Ты в этом сомневаешься?
— Ты не должен превратно понимать мои слова, Фил. Пациенты часто рассказывают мне невероятные истории…
— Я мог бы тебе их показать, Ханк. Это убедило бы тебя?
— Для психиатра наличие таких материалов еще не доказательство, — сказал Ханк, — даже если он сам станет свидетелем, как почтальон вручит их пациенту. Больные часто отправляют сами себе письма. И не отдают себе в этом отчета.
— Они манипулируют также и с телевидением?
Ханк с удивлением взглянул на Фила.
— Это случалось дважды. Телевизор я больше не включаю. Во время передачи об исследовании звезд в программу был вставлен эпизод, как какому-то человеку надели на ноги бетонные колодки и утопили в море. В другой раз я смотрел избрание «Мисс Вселенная». Неожиданно на экране появился стол — в таких когда-то в Азии зажимали живых обезьян, чтобы затем есть из трепанированного черепа их мозг. Естественно, в следующую ночь я пережил ощущение, будто меня закрепили в подобном столе и пожирали мой мозг. Постепенно убывали мои воспоминания, разум — Ханк, право, это был самый ужасный из всех снов!
— Ты утверждаешь, что в телепрограммы вводят кадры ужасов, чтобы воздействовать на твою психику? — Ханк смотрел на него с легкой усмешкой.
— А ты полагаешь, что это игра воображения, не так ли?
— Когда-то у меня был пациент, который после того, как ему ампутировали пальцы, был уверен, что они у него все еще существуют. Он сжимал предметы ладонями… В последние месяцы тебе приходилось много работать?
— Да, дел у меня хватало, — вспылил Фил, — но я не спятил от напряженной работы. Хочу тебе предложить, Ханк: прими, хотя бы как рабочую гипотезу, что все обстоит именно так, как я тебе сказал, о’кэй?
— О’кэй. Не страдаешь ли ты головными болями, бессонницей или отсутствием аппетита?
— Ничего подобного. Я работаю, читаю лекции, ем, пью, как обычно; все нормально, пока дело не доходит до ночных убийств. Скажи, Ханк, можно ли программировать сны?
— При определенных обстоятельствах… — Ханк достал из кармана пачку сигарет.
— Не кури, пожалуйста, — попросил Фил.
Ханк задумчиво посмотрел на него и молча спрятал сигареты.
— Теоретически это возможно, — произнес он, — своего рода гипнопедия. Но маловероятно. Для этого требуются химические препараты, к которым редко кто имеет доступ, для их приготовления требуется высокий профессионализм. Им же обладают немногие специалисты. Кроме того, ты должен дать себя загипнотизировать.
— Зубной врач! — воскликнул Фил.
— Ты хочешь сказать, что тебя подготовил твой одонтолог? — Ханк с состраданием взглянул на него.
— Это был единственный раз, когда я позволил себя загипнотизировать, Ханк. Спустя два дня начались сновидения. Я должен был пройти курс лечения; врач сказал, что будет очень больно, и вместо обезболивающего укола предложил гипноз.
— Как долго длилось лечение?
— Больше часа! Потом он долго извинялся, что все так затянулось; он не мог, почему — для него это осталось загадкой — сразу вывести меня из гипнотического сна.