Но никто не приходит. Поль знает, люди редко проявляют неповиновение, когда их заставляют делать что–нибудь приятное.
Слышно, как в соседней комнате дышит женщина. Её дыхание учащается, учащается и переходит в характерный крик удовольствия. Потом снова воцаряется тишина.
Любопытство заставляет Поля подняться с койки поглядеть на свою соседку. Он входит к ней в комнату. Женщина по–прежнему спит. Дыхание у неё теперь мерное. Ей лет семьдесят пять.
Поль возвращается к себе. Вытаскивает из кармана таблетку, перекатывает её на ладони, освещаемой скудным светом покрытой пылью люстры. Потом идёт к грязному, выщербленному умывальнику, берёт чудом уцелевший стакан, наполовину наполняет водой и хочет уже проглотить таблетку.
Но тут же резко перевёртывает стакан, выливая воду в раковину, снова кладёт таблетку в карман и залезает на койку.
* * *Поль был так подавлен увиденным, что почти ничего не стал рассказывать Изабелле. Сразу пошёл к Жинесте.
— Надо прекратить это немедленно. Жинесте удивлённо вскинул брови.
— Что прекратить?
— Работу с «мемо–2».
— Но ты сам согласился его запатентовать.
— Запатентовать и начать продажу — это не одно и то же.
Жинесте расплылся в улыбке.
— Конечно. Но не забывай, что решающее слово за Национальным центром научных исследований.
— Национальный центр — это ты, — холодно возразил Поль.
Жинесте покачал головой.
— Не совсем так. Моё личное мнение ничего не решает. Я обязан согласовывать свои действия с требованиями министерства.
— Почему не с армией?
Его собеседник изобразил на лице удивление.
— Кто тебе сказал…
— Никто. Что произошло?
Жинесте почесал затылок.
— Приходил государственный секретарь с одним генералом.
— Ну вот, — проговорил сквозь зубы Поль.
Жинесте развёл руками.
— Армию это вроде не заинтересовало. А вот правительству препарат пришёлся по душе.
— Думаю, оно должно запретить его продажу.
— Посмотрим, — с сомнением произнёс Жинесте. И тут же нахмурил брови: — А что это ты вдруг взбеленился?
Поль сдержался. Не станет же он рассказывать о существовании «мемо–4». Жинесте разболтает всему городу. Тут уж армия зевать не будет.
Он не мог объяснить Жинесте, какие у него основания опасаться того, для каких целей станут в будущем использовать «мемо–2».
— Осторожность не помешает, — ответил Поль. — И мне не нравится, когда изобретение выскальзывает из рук изобретателя.
— Но так зачастую и случается.
— Потому что власти считают себя владельцами любого изобретения и единственными, кто правомочен им пользоваться. Но и то и другое неверно. Однако всё получается по их желанию, потому что слова всегда обладают большей силой, чем идеи.
Жинесте молчал. Широкая складка пересекала его лоб. Трудно было догадаться, заботило ли его будущее или он был недоволен позицией, которую занял Поль. Однако по общей его реакции Поль склонен был заключить, что верно второе.
— Ты–то меня поддержишь? — спросил он, чтобы удостовериться в том, что не ошибся.
— Не стану тебе ничего обещать, — ответил Жинесте, отводя глаза в сторону.
Итак, рассчитывать на Жинесте Полю не приходилось. Зря он отправил заявку на патент на «мемо–2» до того, как испытал «мемо–4». Но чтобы избежать этой ошибки, ему нужно было принять «мемо–4» раньше, чем он его открыл.
— Ладно, — заключил Поль. — Придётся мне самому расхлёбывать.
Он думал, что, хотя «мемо–3», а значит, и прошлое, вне его досягаемости, у него есть «мемо–4» и он сможет узнать о будущем всё, что нужно. Но будет ли от этого польза?
Прежде чем отправиться в мысленное путешествие, Поль должен был уяснить кое–что относительно «мемо–4», необходимое для такого путешествия.
Они только отобедали вдвоём в своей квартире. Поль зажёг спичку для Изабеллы, потом прикурил сам.
— Получается, что «мемо–4» где–то накапливается, бог знает где, может быть, в нейроглии… и ждёт, когда пройдёт нужный срок.
— Срок, который ты сам наметил, когда принимал вещество.
— Вот именно. Это предполагает связь между задерживающим эффектом продукта и осознанием протёкшего времени.
— Это хоть и выглядит необычно, — сказала Изабелла, — но всё же не так, как память о будущем.
— И я так думаю. На самом деле я получаю меморные сигналы, допустим, из тысяча девятьсот семьдесят седьмого года, а у меня создаётся впечатление, что я сам нахожусь в том времени. Значит, при метаболизме «мемо–4» во времени должен наблюдаться не только контролируемый задерживающий эффект, но и возвращающий.