— Но продукты разложения обнаруживаются сразу после ввода вещества в организм. Это не подтверждает наличия задерживающего эффекта. Иначе их находили бы через неопределённое время — у Миноса через час, у тебя через пятнадцать лет…
— Мы с тобой сделали ошибку, и вот какую: то, что мы находили, — это не продукты разложения «мемо–4» в организме, а продукты распада соединения, метаболизм которого протекает ретроактивно, само же это соединение «мемо–4» индуцирует — будет индуцировать — в центральной нервной системе при своём выделении через определённое время. Это соединение, если я сумею его выделить, как раз и займёт место между «мемо–2» и «мемо–4», может, вместе с другим…
— Ретроактивный метаболизм? — переспросила Изабелла.
— Точнее сказать, отрицательный во времени, — пояснил Поль, продолжая думать о веществе, которое он синтезировал по указке призрака.
— То есть вещество, которое разлагается ещё до образования? Слушай, а ты уверен, что поправился?
— А каким образом ты тогда объяснишь воспоминания, приходящие из будущего? Каждый процесс в сознании строится на физиохимической основе. Если сам процесс противоречит всему наблюдаемому, значит, его основа не подпадает под известные категории. Или тогда приходится признать сверхъестественное.
Произнося эти слова, он думал о том, как общался с призраком. Но что–то подсказывало ему — впрочем, и сам призрак первым это подтвердил, — что подобное явление не объясняется обычными для мистицизма схемами и вовсе не служит доказательством существования потустороннего. Кроме того, особенно если учесть, к чему привели его поступки, Поль больше не мог верить в своё сумасшествие. Призрак, стало быть, действительно существует и своими действиями влияет на настоящее.
Поль смутно чувствовал, что, если он только не прожил последние несколько лет во сне со своей, присущей сну, логикой, с ним приключились события, ему не подвластные.
— Сверхъестественные… — повторила Изабелла. — По мне, так если вещества распадаются в организме до того, как их ввели, это как раз и попахивает сверхъестественным.
— Тут большая разница, — возразил Поль. — Как между настоящим волшебником и ненастоящим.
— И какой же из них имеет дело со сверхъестественным?
— Конечно, настоящий.
— Но волшебников не бывает.
— Вот именно.
— А что же тогда ненастоящий?
— Он создаёт иллюзию сверхъестественного.
— Как твой ненормальный метаболизм?
— Вроде того. Я смотрю, тебе не по душе ненормальные?
Изабелла улыбнулась. Они обнялись.
* * *Поль лежит, вытянувшись, на койке. Из коридора доносится шум. Какие–то люди, переговариваясь шёпотом, переходят из комнаты в комнату. Поль усаживается на своём ложе.
Появляется человек со шприцем в руке.
— Не стоит беспокоиться, — говорит Поль и показывает таблетку.
Человек с удивлением глядит на Поля. И тут на его лице проступает презрение, смешанное с ненавистью. Он оборачивается и говорит приглушённо:
— Надо же! Эрмелен собственной персоной.
Входят двое других.
— А, решил побывать в шкуре своих рабов? — спрашивает один из них.
— Полицейские запихали меня сюда насильно.
Те трое так и прыснули со смеху.
— Вернулось бумерангом, — произносит третий. — Словом, пошли с нами.
Поль послушно встаёт и следует за ними. Они проходят мимо комнаты, откуда слышится шум борьбы. Поль останавливается. Он видит человека, который стоит пошатываясь, поддерживаемый двумя другими, и пытается как–то изловчиться, чтобы их ударить. Этот человек хочет закричать, но слабый голос не слушается.
— Сволочи! Я как раз ложился с ней в постель.
— Ляжешь теперь с другой, — говорит один из тех, кто его держит.
— Плевать мне на других!
— Иди–ка лучше поработай, если хочешь жить, дерьмо, — и те двое поволокли его в коридор.
Поль не слышит больше их голосов. Его самого подталкивают к лифту. Те же тем временем сбегают по лестнице. В проёмах без дверей маячат люди, выкрикивающие ругательства. Лифт опускается.
Поль в сопровождении своих похитителей пересекает холл. Один из них открывает дверь гостиницы. Около тротуара урчат три грузовика. Все в них залезают. Только тот, что упирался в комнате наверху, опустившись у обочины, продолжает канючить:
— Женевьева! Женевьева!
В эту минуту появляется другая машина. Раздаются выстрелы. Три грузовика тут же рассредоточиваются. Сидящие в них отстреливаются. Полицейскую машину заносит, она скользит по асфальту и валится на бок.