Мгновенно сориентировавшись, он пригнулся и пробежал несколько ступенек вверх. Ноги противника. Захват. Рывок. Теперь получи, подлец, рукоятью пистолета по башке — и… вниз. Не хочешь, цепляешься за поручни? Получи ещё разок…
— Свет! — крикнул он.
Арчибальд, провожая пинками убегающих бандитов, зажёг внизу фонарик. В его тусклом свете Тони увидел на параллельной лестнице ещё двоих дружков Флайта, которые стремглав бежали вниз. Он выстрелил им вслед, целясь в потолок тоннеля.
— Славно мы их шуганули, — засмеялся Тони, спускаясь к Арчибальду.
Они крикнули Ричарду, чтобы тот звал всех остальных, и направились к разграбленным магазинчику и закусочной. Первыми прибежали Дэвид–Щенок и Ричард.
— Мы всё–всё слышали, — захлёбывался от восторга Щенок. Уцелевшее стекло его очков победно поблёскивало в луче фонарика. — Как вы их метелили! Я только немного испугался, когда началась стрельба.
— Поднимись, старина, по эскалатору, — попросил Тони Арчибальда. — Посмотри, свободен ли выход.
Они стали осматривать магазин. Люди Флайта обчистили все полки и прилавки, однако унесли не всё — посреди помещения валялся забытый мешок с продуктами.
— Берите его, — скомандовал Тони. — Там консервы, галеты, сыр, соки. Всё, что готово к употреблению. Ричард, разделите весь груз поровну на каждого мужчину. Кроме Дэвида.
— Мистер Тони! — возмутился Щенок. — Я тоже мужчина. Кроме того, я очень выносливый.
— Ладно, возьми десять банок тушёнки и немного галет, — засмеялся Тони. — Будешь хранителем НЗ. Без моего разрешения — никому. Понял?
— Есть, сэр, никому, — по–военному ответил парень. — У меня и сумка найдётся, — обрадованно добавил он.
— Здесь газовая плита с баллоном, — крикнул из соседней закусочной Арчибальд. Он успел уже вернуться — выход оказался заваленным. — Ни черта, правда, не видно, но кофе мы сварганим. Страсть как хочется горяченького.
— Посветите, пожалуйста, сюда, — попросил Ричард.
— Свечи! — ахнул любопытный Дэвид, подскочив к Ричарду. — И фонарики, батарейки! Два, нет — три ящика.
— Вот это находка! — обрадовался Тони и взглянул на часы. — Зажигайте свечи — будем ужинать. Дэвид, выдай каждому по фонарику и пересчитай людей.
* * *Минут через двадцать друзья по несчастью расселись кто на чём вокруг импровизированного стола из нескольких ящиков. В неверном, пляшущем от сквозняков свете свеч Тони впервые разглядел своих спутников. Семь женщин и одиннадцать мужчин. Землистые осунувшиеся лица, грязные руки и одежда… Особенно неприглядно выглядели мужчины — угрюмые, с двухдневной щетиной, поспешно и жадно расхватывающие еду. Все незнакомые, за исключением блондинки. Филда? Нет, Филида. Рядом с нею тоже ничего… Только перепуганная какая–то. То на него зыркнет, то по сторонам оглядывается. И вздрагивает, будто ей холодно. Между прочим, в подземелье становится всё теплее. Душно, дышать нечем… Оно и понятно: вентиляция не работает, вся надежда на естественную. Вентиляционные стволы, очевидно, завалены. В тоннелях будет повышаться влажность, скапливаться углекислый газ… Как там их учили в армии? «Повышенное количество углекислого газа в замкнутом пространстве вызывает сердцебиение и головную боль, а концентрация в 10—12 процентов — обморок».
Очень даже хорошо, что я их не знаю, подумал Тони. Пусть остаются чужими. Ведь если мы не найдём выхода… Если начнём умирать от удушья… Нет! Не хочу никого знать. Достаточно с меня Арчибальда и этих двух, парнишки и рыжебородого. Тоже мне — джентльмен нашёлся. Но парень он, по–видимому, надёжный.
Тут Тони заметил: никто из его спутников по подземным ходам–переходам почему–то не ест. Все выжидающе смотрели на него, Тони стало неловко.
— Вы ждёте, чтоб я молитву прочитал? — грубовато пошутил он. — Лопайте, лопайте. Кто знает, сколько нам ещё идти.
И тут он понял, что люди ждут от него другого. Не молитвы, нет, а каких–то подбадривающих слов. Им нужна надежда. На облегчение своей участи, на спасение. Та самая надежда, на которой держатся все молитвы мира.
— Нам нужны силы, друзья, — сказал Тони уже другим голосом, уверенным и спокойным. — Много сил. Я набью рожу каждому, кто начнёт ныть и плакать в пути. Но зато, леди и джентльмены, я выведу вас на поверхность. И не надо таких траурных лиц. Вам неизвестна судьба родственников — согласен. Однако это вовсе не значит, что они погибли. Быть может, они, наоборот, считают погибшими вас…
Люди зашевелились. Кто–то что–то сказал, кто–то спросил, куда всё–таки они идут? На нескольких лицах промелькнуло подобие улыбки.