— Мы прошли уже кольцевую линию и движемся к окраине города. Ещё пять–шесть станций — и мы у цели. — Тони понятия не имел, когда и где кончится их подземная одиссея, однако решил, что людей надо приободрить. — А сейчас за еду. Дэвид, подай мне кофе.
Уже в конце ужина Тони перехватил благодарный взгляд Филиды.
Ну вот, Беспалый, подумал он. Мир погиб в атомном огне, а тебя всё равно к бабам тянет. Значит, не всё ещё потеряно.
И тут Тони увидел… ботинки. Обыкновенные мужские ботинки среднего размера, которые стояли за шторой и шевелились.
Он выхватил пистолет, прыгнул в сторону шторы и одним рывком искалеченной руки сорвал её. Кто–то из женщин вскрикнул. Остальные замерли, как раньше в вагонах — снова полутрупы, а не люди.
За шторой стоял маленький человек с большим мешком, который он едва удерживал.
— Беспалый! — завопил коротышка, увидев перед собой Тони и пистолет. — Убери эту штуку! Слышишь! Она сейчас выстрелит…
Что–то очень знакомое было и в облике этого человека с лисьим прищуром глаз, и в его голосе.
Тони сделал шаг назад, продолжая держать коротышку на прицеле.
— Ты человек Флайта? — спросил он.
— При чём здесь Флайт?! — снова закричал коротышка. — Я Чарли! Твой давнишний друг Чарли. Статист! Мы вместе снимались — вспомни!
— Друг? Какой ещё друг?! — возмутился Тони и тут же вспомнил: этот проныра тоже был среди первых христиан. Как–то вечером снимали трапезу в саду. И уже на втором дубле пришлось посылать машину за новой едой. Этот Чарли, как гусеница, выжрал всё вокруг себя подчистую. — Что у тебя в мешке? Покажи.
Коротышка блеснул лисьими глазками и стал неохотно развязывать мешок. Чего там только не было!
— Ну, ботинки, я понимаю, пригодятся. Еда. А зачем тебе чайный сервиз и женские духи? Да ещё столько флаконов. Господи, а это что? Тостер. Куда же ты его включишь, если нет электричества? И что ты в нём собираешься жарить, Чарли? Где ты возьмёшь хлеб, если мир наверху взорван?
Дэвид не выдержал и хихикнул.
Арчибальд, который до этого молчал, пнул мешок с награбленным «богатством», зло сказал:
—Лазутчик он Флайта или нет, не знаю. Но делать ему с нами нечего.
Коротышка вдруг бросил свой злополучный мешок, упал на колени.
— Нет! Нет–нет! Не оставляйте меня здесь, умоляю. Я вам не враг. Люди Флайта даже не видели меня. Я пришёл сюда раньше, чтобы… взять… Кое–что взять в дорогу. Затем появились они, я спрятался. Я столько простоял за шторой, что у меня подгибаются ноги. Мистер, не держите зла на беднягу Чарли!
Он схватил Арчибальда за руку — тот брезгливо отдёрнул её.
— Я вам пригожусь, — зачастил Чарли, обращаясь теперь ко всем. — Я подслушал, что говорил Флайт. Он сказал: «Мне надоело воевать с Беспалым. Через две станции мы свернём на юго–запад — так быстрее! А те идиоты, конечно же, пойдут прямо».
— Нашёл дураков! — воскликнул Тони. — Прямо нам совсем ни к чему. Мы тоже пойдём на юго–запад. А ты…
— Если мы бросим его здесь одного, он погибнет, — сказал Ричард.
— Пусть идёт с ними, — послышался из темноты женский голос.
— Ладно, — согласился Тони. — После ужина всем спать. Установишь дежурство, Арчибальд. В нашем положении следует быть осторожными. Берите здесь мешки, любые шмотки и стелите на пол. Теперь всё это наше.
Люди ели молча, без охоты, чуть ли не механически.
Затем быстро собрали остатки еды, молча улеглись и погасили свечи. Тони заметил, что Арчибальд, Ричард и Дэвид жмутся поближе к нему, а остальные, наоборот, стараются держаться несколько в стороне, особняком.
Пока располагались на ночлег, коротышка Чарли суетился больше всех, бросал на Макфейла заискивающие взгляды, а когда стали тушить свечи, быстро повыбрасывал из мешка всё жёсткое и пристроил его вместо матраца возле полусонного Дэвида.
Тони повернулся на другой бок, прислушался. В помещении магазина было тихо — все спали. Усилием воли отогнал горестные мысли и тут же будто в яму провалился — измученный мозг требовал отдыха.
С «утра» всё пошло наперекосяк.
Не успели позавтракать, как Чарли вдруг испуганно взвизгнул.
— Там… за стеклом… там… — бормотал он, тыча рукой в сторону прозрачной стены, отделявшей их от платформы. — Посвети сам…
Тони зажёг фонарик, и все замерли.
За стеклом, зацепившись за что–то полою пальто, висел тот самый плюгавенький старикашка, который удрал прошлой «ночью» и украл остатки еды.
Старик был мёртв. Свет фонарика отразился в его открытых глазах, и всем стало противно и жутко, будто они при двух свечах пили кофе, когда сама смерть разглядывала их через стекло — большущая летучая мышь в клетчатом пальто… Значит, старик далеко не уходил, крутился рядом с ними.