Когда Поль пришёл в себя, боль во всём теле напоминала ему о пулях. Приятного было мало.
Войдя к нему, Изабелла увидела, что он лежит, согнувшись и прижимая к груди руки.
— Ты что, заболел? — встревожилась Изабелла.
— Хуже, — ответил Поль. — Я умер.
Изабелла молчала. Ждала разъяснений.
— Так вот, — сказал Поль. — Через три дня меня отправят на тот свет. Я знаю, как это произойдёт, и даже смогу обвести вокруг пальца двоих убийц. Но после этого я прямёхонько угожу в ловушку, так что третьего мне не миновать.
Изабелла вся сжалась.
— Ты не должен попадать в такое положение. У тебя перед ними огромное преимущество: ты знаешь будущее.
— Если я не могу ничего поделать, какое же это преимущество?
— Попытайся ещё раз. И перед тем самым моментом, о котором ты говоришь, поступи по–другому.
— Постараюсь, — сказал Поль.
Поль бросает взгляд в окно. Он не выйдет из дома, и всё. Он запирает дверь и ждёт. Дверь разлетается на куски. Входит человек и стреляет. Поль падает.
Поль покупает револьвер, а всё остальное делает, как в прошлый раз. Как только убийца начинает ломать дверь, Поль стреляет первым. Тот падает. Но тут же появляется другой и убивает Поля.
— Мне уже надоело, что меня без конца убивают, — сказал Поль. — Совершенно очевидно, что тут действует целый отряд, нанятый теми, кого мир может разорить. Что бы я ни делал, мне крышка. Я и до того подозревал, что «мемо–4» может оказаться ужасным оружием, но никак не думал, что час расплаты настанет и для меня.
— Подожди–ка, — остановила его Изабелла. — Сделай ещё один прыжок, небольшой, дней на восемь.
— Не могу. Передо мной словно стена. Стена смерти.
— Попытайся.
Поль спокойно себе идёт в сопровождении пяти вооружённых горилл. Одна чёрная машина медленно едет впереди вдоль тротуара, другая — сзади.
— Ни черта не понимаю, — сказал Поль. — Я перескочил через день своей смерти. И совершенно безнаказанно.
— Так и должно было быть, — заявила Изабелла.
— Почему?
— Не скажу. Секрет.
Все три дня Поль провёл в возбуждении и тревоге. Он купил револьвер, хотя и считал это бессмысленным, но ведь нужно же как–то способствовать изменению будущего. Как показало последнее его путешествие во времени, возможны были варианты.
На третий день Поль вышел из дома. Направился к машине, но тут из подъезда появился человек. Поль нырнул за машину. Но другой уже стоял наготове на противоположной стороне улицы и выстрелил в него. Поль, предвидя это, откатился туда, где пуля не могла его достать. И тут прямо на него вдруг поехала машина, и ему пришлось вернуться на прежнее место, иначе бы она его раздавила. Поль при этом попал в поле зрения первого убийцы, который и выстрелил в него. Поль, однако, знал это наперёд. И он одним махом влетел в парадное своего дома. Но там уже третий с наведённым на него револьвером. Поль, готовый и к этому, успел всадить в него три пули.
Но двое других уже неслись по лестнице. Поль убил одного, но патроны у него кончились. Но… второй тоже рухнул на землю. За ним стояла Изабелла с ещё дымящимся револьвером в руке.
Тут и первые из нападавших вбежали в подъезд, но каждый получил от Изабеллы по пуле.
Выстрелы сменились тишиной. Поль с Изабеллой обнялись прямо над трупами.
— Вот почему мне удалось избежать ловушки, — сказал Поль. — Надо было, чтобы кто–то мне помог, но чтобы я не знал об этом заранее.
— Надеюсь, ты не в обиде на меня за мою скрытность? — поинтересовалась Изабелла.
Поль вёл «дофин». Изабелла сидела рядом.
— Мы отдалили войну, — произнёс Поль. — Это уже не так плохо. Но рабство по–прежнему маячит у горизонта. Махина сдвинулась с места. И её теперь уже не остановить.
— Мы в состоянии воздействовать на будущее, но не на прошлое.
Поль промолчал. Он спрашивал себя, с чего ему следовало начать работу над «мемо–3»… и как призрак Изабеллы дознался до формулы.
— Впрочем, понятно, — с горечью прошептал он.
Войдя в лабораторию, они тут же наткнулись на Жинесте.
— Новость слышали? — спросил он.
Поль с Изабеллой молча ждали, что он скажет.
— Дюселье покупает у нас «мемо–2».
Поль только безнадёжно махнул рукой.
— К нему уже поступили заказы из–за границы.
— Очень сожалею!
Жинесте недовольно пожал плечами.
— Ты по–прежнему на всё смотришь мрачно.
— У меня всё больше причин для этого.
— Каких причин?
— Сам пораскинь мозгами, — только и сказал Поль.
— Сейчас больше говорят не о стимулировании памяти и не о приступах тревоги, а о поражающей многих беспричинной тоске. Именно она вызывает беспокойство медицинских служб. В этом случае «мемо–2» способен оказывать такое же действие, как болеутоляющее средство при физической боли.
— Пожалуй, — без особого восторга согласился Поль.
Жинесте уставился на него с осуждением.
— Ты и сам знаешь, к каким трагическим последствиям может привести тоска.
— Не только тоска приводит к трагическим последствиям, — возразил Поль. — Извини. У меня много работы.
И, оставив раздосадованного Жинесте, он вместе с Изабеллой направился к лабораторным столам.
Они оба лежали в кровати. Лампа освещала склянку с порошком и стакан воды на столике у изголовья.
— Во всяком случае, — сказал Поль, — мы ничем не рискуем, если немного дальше продвинемся в наших исследованиях. Я убедился, что наша будущая смерть не затрагивает нас в настоящем, но терпеливо ждёт там, где ей положено. Когда ты хочешь отправиться на разведку?
— Семьдесят седьмой год превзошёл то, что предсказывал Оруэлл для восемьдесят четвёртого, — отозвалась Изабелла. — Посмотрим теперь, что представляет собой восемьдесят четвёртый, если взглянуть на него из семьдесят седьмого.
Они приняли нужную дозу, и сознание померкло.
Теперь–то и наступило для Поля время действовать. После своего путешествия из шестьдесят второго года в восемьдесят четвёртый он знал, что не пропустит дня, в котором уже побывал. Память о будущем Поль сохранял, кроме временного интервала, начинавшегося с шестьдесят второго года, в котором его сознание не побывало и где невидимая сеть парализовала любое решение, принятое в прошлом. Теперь всё изменилось. Он ждал эту минуту с тревогой, потому что зависимость от «мемо–2» представлялась сущим пустяком по сравнению с тем, к чему приводило принятие «мемо–3».
В данный момент он следит за тем, как в слабо освещённом гараже механик копается в его «ситроене».
— Вы поменяли провод у спидометра? — спрашивает Поль.
Механик, седой старик в синей рабочей блузе, отвечает:
— Он был просто отсоединён.
И тут механик превращается в молодого парня в спецовке, а гараж становится вдруг намного вместительней, и через широкие окна начинает литься свет. Перед Полем уже не «ситроен», а «фиат». Да и вместо твидового костюма на нём непромокаемый плащ.
— … и воду я залил, — заканчивает новоявленный механик.
Поль прекрасно знает, что случилось. Он единственный, кто не только понимает, что и почему происходит, но и отдаёт себе в этом отчёт и в состоянии уклониться от нежелательных последствий. Потому что сам вызвал эти события и сам же со всею ясностью ума за ними наблюдал.
Год назад Поль получил «мемо–3». История повторилась снова. Жинесте был одним из тех, кто синтезировал это соединение. И, значит, был одним из его владельцев. Он воспользовался своим правом. Открыл второй ящик Пандоры.
Теперь миллионы людей переиначивают своё прошлое.