— Надеюсь, — сказал я неторопливо, — что это не синдикаты, возглавляемые лордом Фрайерлн?
У него был подавленный вид.
— Боюсь, что именно они. Лорд Фрайерлн сказал мне сегодня, что он просил вас заняться этим делом. И это лишь укрепило меня в намерении самому обратиться к вам. Но я хочу, чтобы все было шито-крыто.
— И он тоже, — успокоил я Уэйнрайта. — Мог бы я ознакомиться с докладами Эдди? Или с копиями? И получить вымышленные и настоящие фамилии нежелательных лиц?
— Я позабочусь, чтобы вам их дали. — Он посмотрел на часы и встал. К нему вернулась привычная быстрота движений, — Я знаю, что незачем повторять… Но, пожалуйста, никому ни слова.
Я позвонил по телефону в общеобразовательную школу Северного Лондона и попросил позвать Чико Барнса.
— Он ведет урок дзюдо, — ответил нелюбезный голос.
— У него урок кончается примерно в это время.
— Подождите.
Я ждал, следуя в машине в сторону Лондона: правая рука на руле, левая на трубке телефона. Машина была специально переделана для управления одной рукой.
— Алло!
Голос Чико, жизнерадостный, звучный, даже одним этим словом выразил его в общем непочтительное отношение ко вселенной.
— Хочешь работу? — спросил я.
— Ага. — Его ухмылка словно перенеслась ко мне по телефонной линии. — Всю прошлую неделю я умирал от скуки.
— Можешь приехать ко мне домой? Я буду тебя ждать. Могу заехать за тобой в школу… скажем… через полтора часа. О'кэй?
— Конечно, — сказал он
Напарником Чико был незаменимым: веселый, изобретательный, упорный и очень сильный, хотя многие этого не подозревали. Они слишком поздно обнаруживали, что молодой, тонкий Чико с его мальчишеской ухмылкой мог с легкостью перекинуть через плечо мужчину весом в двадцать стоунов[3].
Чико выскочил из вращающихся стеклянных дверей школы, сел в машину, широко улыбнулся и сказал:
— Сразу за углом есть пивнушка с премиленькой барменшей.
Я покорно въехал на стоянку возле пивной и прошел с ним в бар. Девушка, отпускавшая напитки, действительно была очень славная — «все при ней», как выразился Чнко, — и встретила его с явной симпатией. Мы уселись возле стены, и Чико приложился к своей кружке с пивом.
— Это что, чистый апельсиновый сок? — кивнул он на мой стакан.
— Сегодня мне весь день приходилось пить.
— Так куда я должен отправиться? И что надо сделать? — спросил он.
— В Ньюмаркет. Походить по пивным.
— Неплохо.
— Тебе надо найти некоего Пэдди Янга. Он работает старшим конюшим у Джорджа Каспара. Узнай, какую пивную он посещает, и постарайся завязать с ним разговор. Нам надо узнать, где в настоящее время находятся три лошади, которые раньше были на его конюшне.
— Мало ли что нам надо.
— У него не может быть причин не сказать тебе об этом, по крайней мере, я так думаю.
Чико посмотрел на меня.
— Почему ты не спросишь самого Джорджа Каспара? Было бы проще, а?
— В данный момент я не заинтересован в том, чтобы Джордж Каспар знал, что мы расспрашиваем о его лошадях. Речь идет о Бетезде, Глипере и Зингалу.
На следующий день в обед Чико позвонил из Ньюмаркета.
— Я нашел его. Он заскочил сюда, чтобы пропустить стаканчик. Пивная почти рядом с конюшней, очень удобно. Если я правильно понял то, что он сказал, — а у него такой ирландский акцент, говорить с Пэдди все равно что с иностранцем, — смысл его слов сводится к тому, что все три лошади отправлены на разные коневодческие фермы.
— Ему известно, куда?
— Естественно. Бетезда отправлена на ферму Гарви в Глостере, а два жеребца — в какое-то место недалеко от Ньюмаркета, которое Пэдди Янг называет Трейсиз — во всяком случае, так мне послышалось.
— Ферма Трейса, — поправил я. — Генри Трейса.
— Правда? Тогда, может быть, ты разберешь еще кое-что, например, что у Глинера был тритес, у Зингалу — вирус и что Бразерсмит с ходу забраковал обоих.
Я попытался мысленно произнести «у Глинера был тритес» с ирландским акцентом и пришел к выводу, что у Глинера был артрит. Это звучало гораздо более правдоподобно. Я сказал Чико:
— …И забраковал их Бразерсмит. Попробуй узнать — этот тип Бразерсмит, случайно, не ветеринар ли Джорджа Каспара, и если да, поищи его в телефонной книге и запиши номер телефона и адрес.