Люди внизу не знали, что делать. Стояли с задранными головами в полной тишине. Джервис был практически бессилен. Каждое его неосторожное движение могло скинуть Боба вниз, любая попытка схватить его была обречена. Единственный шанс: уговорить, разбить хоть на мгновение скорлупу его бессознательности.
За спиной Джервиса, несколькими ступенями ниже, показался боцман.
— Попробуй схватить его двумя руками, — прошептал он, — я тебя подстрахую. — Он обхватил Джервиса, продолжая крепко держаться за лестницу.
Негр оперся своим стокилограммовым весом на боцмана.
Джервис осторожно приблизил руку к салингу.
— Эй, Боб… — начал он опять. — Поди сюда, что-то скажу тебе… — Он не знал, что делать дальше. Не мог схватить мальчика за ногу, свалились бы тогда все сразу. Он видел, как его обутые в сандалии ноги скользили при каждом движении. Каким-то чудом ему все еще удавалось сохранить равновесие.
Матросы наконец сбросили брезент с мостика на палубу, его тут же подхватили шесть человек.
Люди были на полпути к мачте, когда Боб перестал кричать. Только Джервис и боцман слышали, что он не замолчал совсем.
Or криков перешел к тихому смеху. Обычный смех радующегося миру мальчика.
Глядя в выцветшее небо, Боб с силой оттолкнулся от салинга. В эту минуту судно слегка накренилось — появилась надежда, что он упадет в море. Но в последний момент Боб зацепился ногами о фальшборт, а затем рухнул на палубу, прямо под ноги онемевших людей.
Грей стоял на мостике, уставясь в воду. Он старался не отрывать взгляда от моря, чтобы не смотреть на люк третьего трюма. Там лежал накрытый простыней окровавленный труп Боба. Рядом сидели Орланд и Джервис, окутанные облаком сигаретного дыма. Заплаканного Юджина боцман с трудом прогнал подавать обед в столовой команды. Взмыленный Рико носился как заведенный между кают-компанией и мойкой.
Второй офицер узнал обо всем полчаса назад. Он вспомнил ночной визит Малерта… У бедного Боба те же симптомы, что к у Виктора. Стало быть, Малерт не блефовал. Газ на судне. Сейчас необходимо любой ценой от него избавиться. Гангстеры хотят его перехватить. Помочь им?
— Добрый день, господин Грей.
Он резко обернулся. Миранда. Даже не слышал, как подошла.
— День не совсем добрый, — сухо ответил он и поднес к глазам бинокль, подчеркивая, что ни желания, ни времени на болтовню у него нет.
Миранда не мешала ему разглядывать пустой горизонт, молча стояла рядом.
У Грея в конце концов онемели руки. Он опустил бинокль и полез в карман за сигаретами, предложил Миранде. Она отказалась, и он закурил один. Только тогда, взглянув на свои миниатюрные часики, она отозвалась:
— Двенадцать тридцать. Кое-кто ожидает вашего слова.
Грей чуть не поперхнулся дымом. Она?! Посланница Малерта?., Эта преступная… пиратская организация представляется все внушительней. Если Миранда, то почему бы и не ее родственнички Трентоны?.. Надо принимать решение. Он должен ответить не только потому, что его могут прикончить или окунуть в море. Это касается всей команды.
— Вам больше нечего мне сказать?
— Нечего. Хотя могу добавить от себя. Эта смерть, к сожалению, тоже аргумент. Неожиданный и страшный.
— Вы правы. Аргументов более чем достаточно. Я согласен. Но без инструкций и приказов. Только — общий интерес.
— Извините, но мне пора. После всего случившегося тетя чувствует себя ужасно.
Грей посмотрел на часы. Самое время заняться своими непосредственными обязанностями.
Он прокладывал по карте курс, когда в рубку заглянул капитан.
— Как идем?
— Наконец вышли на нужное направление.
— Хорошо. Вы закончили? Выйдем.
У руля стоял Илки, который не очень доброжелательно следил за капитаном. Адельт выбрал правое крыло мостика. Грей остановился рядом.
— Что вы думаете о первой половине сегодняшнего дня? — без обиняков спросил он.
— Всякое… Я просмотрел журнал. Вы хорошо потрудились. Заполнение графы «особые события», наверное, было делом непростым. Ваш отчет достоин первой полосы самой взыскательной газеты. Примите поздравление.
— Грей, оставьте ваши шуточки. Я говорю не о Малерте. Что вы думаете об очередной смерти?
— Я потрясен.
Одновременно он подумал, возможно ли, чтобы капитан не был проинформирован о грузе. К чему клонит?
— Понимаю. Но мне важно ваше мнение как медика.
— Вы же знаете, я разбираюсь в этом, как треска в виски… Что-то вроде эпидемии безумства. Понятия не имею, что это может быть, а тем более, как это предотвратить.
— Вы попали в точку. Слово «эпидемия» в определенном смысле подходит. И слово «предотвратить» тоже.
«Тепло… — подумал Грей. — Выходит, капитан знает». Грей решил состорожничать.
— Я не совсем понимаю…
— Неудивительно. Трудно понять, не зная генезиса.
— Стало быть, существует генезис? И вы его знаете.
— Знаю… — Тяжелое молчание, повисшее после ответа, выдавало его замешательство: открыть правду или подождать? Адельт боялся реакции Грея. Но обратной дороги нет. — Знаю, — уверенно повторил капитан, — и скажу вам. Только совместными усилиями мы сможем предотвратить дальнейшие несчастья. У нас на борту секретный груз американской армии. Сконцентрированный отравляющий газ. Не подлежит сомнению, что именно он — причина гибели людей.
У Грея не было желания разыгрывать страх и удивление. Надо прижать Адельта к стенке, выудить из него максимум сведений и склонить к мысли, что избавиться от груза необходимо.
— Откуда он взялся? — резко начал Грей.
— Не знаете, откуда берется груз? Коносамент…
— Такого коносамента не было!
— Вы не могли его видеть — груз-то секретный.
— Вы знали, что грузите?
— Какое это имеет значение?! — взорвался капитан, но тут же взял себя в руки. — Нет, тогда не знал. Только сейчас… проинформировала меня охрана.
— Не наилучшим образом проявляет себя охрана.
— Они не охраняют людей, только груз. Он безумно ценный.
— Ценный. Погибли пока Виктор и Боб. Случайно не Кандер?
— Не знаю. Говорю честно.
— От этой заразы надо избавиться. Немедленно.
Капитан слишком поздно спохватился, что разговор сворачивает не в ту сторону.
— К сожалению, это абсолютно невозможно.
Грей бурно возразил:
— Капитан, вы первым вспомнили, что случилось сегодня утром. До Кейптауна еще далеко. Оставить газ на судне — значит согласиться на массовое самоубийство!
Адельт вспомнил, что вчера он говорил Барту то же самое.
— Держите себя в руках, — спокойно ответил капитан. — Думаете, мне охота испытать на себе приступ смеха?.. Это невозможно потому, что возникли обстоятельства, еще более осложняющие ситуацию.
— Трудно представить, что еще может осложнить ситуацию.
— Я попытаюсь объяснить вам причины моего решения. — Тут он сам себя поймал на вранье: никакого решения он не принимал. По-видимому, ждет подсказки Грея. И разговаривает с ним совсем не так, как советовал Барт. Слишком откровенничает. И все-таки продолжил тем же тоном: — Мы не можем выбросить груз, потому что не можем допустить, чтобы кто-то, кроме охраны, узнал, где он находится. На судне орудуют гангстеры. Малерт, которому вы простодушно доверились, один из них. Они намерены похитить газ. Надеюсь, не надо объяснять, что означает подобное оружие в руках нескольких головорезов.
— А это случаем не демагогия? Кто из гангстеров поведал нам, что они собираются травить газом своих конкурентов? А у официального хозяина намерения невинные и чистые?
— Не будьте наивным. Не пустились же бандиты в далекое путешествие с целью захватить порошок от насморка.
— Минутку, — оборвал его Грей, — газ — порошкообразный?
Капитан осознал, что сказал слишком много.