Словно угадав её мысли, нувка сказала:
— Там, внизу, за стенами пропасть. Без крыльев сюда не добраться. Не жди помощи оттуда, надейся только на себя. — Элия с удивлением посмотрела на свою спутницу, она всё никак не могла понять, кто перед ней — друг или враг?
— Ты сама здесь давно ли?
— Давно.
— Зачем я понадобилась Каро? — не удержалась Элия от вопроса, в который уж раз выдававшего её волнение и страх. Нувка искоса посмотрела на неё и недобро усмехнулась.
— Он тебе скажет. И соглашайся, соглашайся со всем, что он предложит. Он полон ярости на твоё племя. Много летунгов погибло во время последнего налёта. Они слишком дорожат своими драгоценными жизнями. Некоторые из них помнят времена, когда здесь царствовали архи, и звёздными дорогами могли пользоваться все племена.
— Но это же было несколько тысяч кругов назад!
— Да. Для нас они бессмертны. Понимаешь теперь, что значит, с их точки зрения, смерть одного летунга? Детей-то у них не бывает…
— Зачем тогда им нужны женщины?
— Вовсе не затем, о чём ты думаешь. Только то, что тебе предложат, не лучше. Каро всё объяснит. Мы уже пришли. Это его дворец.
Здание ничем не отличалось от остальных. Разве что лестницы выглядели почище.
Они прошли два пустых зала. Ни слуг, ни стражи. Только оружие на стенах да пышные ковры на полу отличали этот дворец от того, в котором находилась Элия.
— У них нет слуг. А стража им не нужна. Отсюда некуда бежать, врагу сюда не пробраться. Все они живут одиноко. Каждый в своём замке, и сами заботятся о себе. — Нувка в который уж раз ответила на её мысли, словно умела их читать.
Они прошли последний коридор, высокая створчатая дверь распахнулась, и в глубине зала на высоком кресле Элия увидела наконец своего врага, существо из мрачных предсказаний, разрушившее все надежды на счастье в самый радостный день её жизни…
Каро сидел, угрюмо насупившись и завернувшись в свои огромные крылья, заменявшие в обыденной жизни летунгам почти всю одежду. Кроме этих крыльев и набедренных повязок, они вообще ничего не носили, если не считать перевязи с оружием на поясе.
Когда предводитель летунгов повернулся, Элия заметила у него на груди необычное украшение, какой-то талисман или медальон на тяжёлой золотой цепи. Цепь сразу же бросилась в глаза, но было видно, что к самой вещице, прикреплённой к ней, она не имела никакого отношения.
Странные животные сцепились в яростной схватке на поверхности медальона, а внизу, у их лап, сверкала зелёная звезда и лучи от неё, разбегаясь по всей поверхности медальона, каким-то непостижимым образом продолжали свой путь за его пределами, придавая окружающим предметам и самому лицу летунга странный зеленоватый оттенок.
Лишь подойдя ближе, она поняла, что перед ней лицо глубокого старца. Седая белая шерсть на щеках и висках придавали ему выражение какого-то странного благообразия, а глубокий шрам, перечеркнувший правое крыло и изуродовавший плечо, напомнил ей о той первой схватке, когда Роман воспользовался оружием, принесённым из другого мира.
Глаза летунга были полуприкрыты. Казалось, он дремал, а когда веки наконец поднялись, Элия прочла в его серых, отрешённых глазах лишь бесконечную усталость и скуку.
— Сядь, женщина, — проговорил летунг грубым, хрипловатым голосом, привыкшим отдавать команды. Нувка пододвинула небольшой стул, и Элия опустилась на него. Молчание затягивалось, оно длилось минуту, другую. Казалось, летунг заснул. Но вот наконец он вновь открыл глаза и заговорил, глядя куда-то в сторону.
— Я становлюсь слишком стар, моему народу нужен новый молодой вождь. Тебе придётся вырастить его под своим сердем. Будь проклят мир, заставивший нас просить об этом женщин ничтожного племени россов! — неожиданно воскликнул летунг, и глаза его гневно сверкнули. Видно, под внешностью благообразного старца не угас ещё огонь злобы и презрения к иным существам.
Элия сдержалась и промолчала, решив выслушать его до конца. Летунг, возможно устыжённый её сдержанностью, продолжил уже спокойно:
— Я не требую от тебя слишком многого. Только старания и подчинения тем немногим правилам, о которых тебе расскажут. К счастью, мне не понадобится для этого близость с тобой. Не понимаю, как существа твоего племени выносят эту отвратительную процедуру. Зародыш будущей жизни, моего сына, просто вложат в твоё лоно, и ты должна будешь согреть его своей любовью и заботой. Это не так уж много, небольшая цена за тех, кто погиб, не правда ли?! — вновь прокричал Каро, вскакивая со своего кресла и становясь перед ней во весь свой огромный рост.