— Ничего, мы их много наставили, в какой-нибудь наверняка попадешься.
Доброзин подскочил к Василию и с силой вонзил ногти ему в лицо.
— Заткнись, щенок. До моего золота вам не добраться. Руки коротки. — Он с силой оттолкнул Василия.
Распахнулась дверь, и в избу заглянул Серега:
— Любовная сцена у фонтана продолжается?
Доброзин зло взглянул на Трефа и процедил:
— Зови Славку. Этого, — он пихнул Василия ногой, — в погреб. Пусть остынет немного.
Серега и Славик кое-как спустили Василия по шатким ступенькам.
— Ну, теперь чего? — спросил Треф, когда они выбрались наверх.
— А теперь… — Доброзин подошел вплотную к Сереге. — Выкладывай, откуда знаешь этого лягавого? Только не темни. Видел, как вы переглянулись. Переглянулись и промолчали, вроде как тайна между вами какая, дела общие? А?
— Глазастый ты, дядя, углядел-таки.
— Жизнь научила, так где и как вы познакомились?
— Случайно.
— А все-таки…
— Пять лет назад он во мне человека увидел. Поверил. А я потом долго потешался над его доверчивостью.
— Теперь жалеешь, — хмыкнул Доброзин. — С милицией отношения только на обмане надо строить.
Серега отвел глаза и ничего не ответил.
— Собирайтесь, ребятки, в дорогу. Нам здесь делать нечего, — кивнул Доброзин.
— Куда сматываемся? — Славик переглянулся с Трефом.
— Я же говорил, куда. На золотоносные места.
— Неувязочка получается, — встал Серега. — Там же засада.
— Подслушали?!
— Случайно донеслось.
— Я вас в другие места поведу. Не бойтесь, сам на рожон не полезу и вас не подставлю. Милиция не все вынюхала. Сработаем, ребятки, без потерь.
— А с ним что? — Славик кивнул в сторону погреба.
— Разве не понятно? — Доброзин сунул правую руку в карман куртки. — Опасный он. Пока его связной доложит, что он ушел из бригады, мы ликвидируем эту опасность… И ищи нас тогда на просторах страны…
— Стоп, дядя, не о том речь, — прервал Серега. — А если мы со Славиком не дадим тебе лягавого? Доброзин загадочно улыбнулся.
— Мне он уже совсем не нужен. Он твой, Сережка. Вы же старые приятели. Лягавый поварил тебе, а ты его на мучительную смерть обрекаешь. Нехорошо.
— Не понял…
— Поясню, — Доброзин вытащил пистолет и тихо приказал: — В погреб!
— Да ты что, очумел?!
— Без истерик. Покажи инструмент, — поморщился Доброзин.
Серега скорей машинально, чем осознанно, вытащил висевший под мышкой охотничий нож и сделал шаг к Доброзину. Но тот направил на него пистолет.
— Стоящий инструмент. Ступай.
Серега в замешательстве посмотрел на Славика, на Доброзина и начал спускаться в погреб.
— Побыстрей, — Доброзин подошел к краю входа в погреб.
Василий попытался приподняться и что-то сказать, но Треф быстро зажал ему рот, перерезал веревки и прошептал:
— Крикни и замри, пока не уйдем…
Ладонью он стер с лица Василия кровь и вымазал лезвие ножа.
— Чего возишься?! — раздалось сверху.
— Ну-ка, Славик, подай фонарь.
— Кончен, — отозвался нехотя Треф.
Луч фонаря скользнул по земляному полу и замер на окровавленной шее Василия.
Серега вылез из погреба и уселся на край, свесив ноги. Нож он всадил в дощатую половицу.
— Видишь, как все просто, — Доброзин погасил фонарь. — Не так уж страшна человеческая кровушка. Привыкнуть можно ко всему. Эх, Сережка-Сережка, теперь и ты заделался мокрушником, да ненадолго…
Треф поднял голову. Прямо в лицо ему смотрел жуткий глазок пистолета. Рванулся Серега в сторону и только успел выдернуть из половицы нож, как равнодушно громыхнули два выстрела.
— Серегу за что-о-о?! — завопил Славик и метнулся к Доброзину.
Третий выстрел отбросил его назад. Славик схватился за живот и повалился на пол. Доброзин склонился над ним, хотел было еще раз выстрелить, но заметил кровавую пену на губах и спрятал пистолет.
«Все, надо сматываться, — подумал Доброзин. — Два дня до заброшенной деревни, вытаскиваю свое золото и айда в Москву. Славка, видать, не проговорился этому фендрику, что я в Москве по их следу шел, и без него теперь знаю, на кого выходить… Жаль, не удалось еще добыть золотишка. — Доброзин вдруг понял, что говорит вслух. — Ого, плохой признак, нервишки сдают. Вон как руки трясутся, будто после первого покойника…»
Василий слышал выстрелы, крик Славика и бормотание Доброзииа. Он рвался из погреба, но ничего не мог сделать с проклятыми веревками на ногах. Серега не успел их перерезать. Узел был затянут накрепко. Ослабевшие пальцы никак не могли с ним сладить. К тому же приходилось делать это в темноте, на ощупь. Василию показалось, что прошла целая вечность, пока наконец узел распутался.