Я неслышно соскальзываю со стены и иду вслед за Здоровяком, который возвращается в свою небольшую клетушку при котельной. Котельная допотопная, конечно, углем отапливается, но, наверное, в домиках тепло, потому что охранники, они же кочегары, топливо подбрасывают часто. Вообще-то ребятишки эти на членов преступного клана не очень похожи, а уж точнее — совсем не похожи. Если проводить параллели с мафией, они в безнадежных рядовых числятся. Усталые от жизни, в возрасте. Тот, которого я прозвал Спортсменом, вовсе никакой и не спортсмен и никогда им не был. Просто у него страсть напяливать на себя спортивные костюмы, висящие на его длинной костлявой фигуре слоено половая тряпка на швабре. Мне кажется, что Спортсмен часто в состоянии подпития дежурит.
Здоровяк не успевает дойти до двери, когда я вырастаю перед ним. Лампа под жестяным конусом сверху освещает его лицо, искаженное почти суеверным ужасом — еще бы, перед ним существо в маске на пол-лица и в каком-то темном балахоне. То ли инопланетянин, то ли ниндзя, то ли кто еще, из ночного тумана возникший.
Естественно, что реакция Здоровяка, мягко говоря, неадекватна. Попросту он вообще никак не успевает среагировать. Струя из баллончика заставляет его огромное тело обмякнуть, сложиться и распластаться на бетонных плитах перед котельной.
Я быстро выдергиваю широкий пояс у него из брюк, заламываю назад руки, связываю. Из связки ключей наконец выбирается тот, что отпирает дверь его клетушки. Телефон на столике работает, гудок есть. Нет ли где «пушки» или «пера»? Здоровяка-то я хорошо обыскал, при нем ничего не было. Под подушкой нет, под матрасом — тоже. В аптечке? Аналогично. Н-да, неаккуратно как-то получается — такой важный объект ребята охраняют и совсем не вооружены. Какая уж там мафия…
Возвращаюсь на улицу, еще раз тщательно обыскиваю Здоровяка. Ничего. Оглядываюсь осторожно вокруг — может, кто еще подстраховывает одинокого стража? Похоже, что нет, я бы раньше заметил. Но времени у меня совсем нет. Вбежав в комнату, быстро свинчиваю крышечку с той стороны трубки, где размещается микрофон, вставляю туда еще один микрофон, раза в два поменьше, завинчиваю трубку. Этот битюг не должен догадаться.
Теперь ремень на запястьях Здоровяка разрезать — ему не придется долго возиться, когда очухается. Пусть попробует позвонить сразу, должен позвонить. Я разбегаюсь, вскарабкиваюсь на крышу котельной, прохожу по ней, спускаюсь на забор, с забора — в непроглядную темень.
Стоп! Эдак можно вообще незнамо куда забежать. Тут-то у меня с собой приемничек маломощный, принимает в радиусе метров сорока от источника. А источник в данном случае — трубка телефона. Я вытаскиваю стебель антенны, достаю из-за пазуха наушники. Какой-то треск, шум. Но я же проверял, работало ведь! Так и подмывает вновь перемахнуть через забор, проверить установку микрофона.
Я подавляю в зародыше это дикое, абсурдное желание, Тем более, что в наушниках слышатся уже какие-то отчетливо различаемые звуки: стук, шарканье, лязг. Все правильно — Здоровяк ищет ключи. Долго тебе, любезный, придется их искать: вот они, ключики. А где же дубликаты? Ведь тут наверняка не только ключи от котельной, от пристройки, но и от домиков. Если дубликаты и. существуют, то они сейчас достаточно далеко от этого места. Они у Хозяина. Впрочем, все это досужие домыслы. Подождем-ка развития событий.
Есть! Снял трубку. Набор пошел. Из шести цифр, две, а то и три я нечетко разобрал. Но все-таки что-то есть. — Николай Петрович, — густой бас, какому же еще голосу быть у Здоровяка. — Это Женя говорит…
Я осторожно открываю дверь квартиры, прислушиваюсь. Зачем я это делаю? А затем, что считать себя мудрее других — верный способ быть обманутым. Ларошфуко, кажется, так выразился. В моем конкретном случае это дорого будет стоить. Охотник запросто может превратиться в дичь. Главное — все время оставаться в густой тени. Сегодня я из нее немножко высунулся. Ну так ведь и рисковать стоило. В ванной горячей воды нет. Это часто случается — не подают ее ночью. В три часа ночи мало кому горячая вода может понадобиться. Я мычу, охватываемый ледяными обручами, моюсь.
Потом завариваю крепчайший чай — настоящий «Файнест Индиа Ти», для безработного, может, и роскошь. Беру лист бумаги и начинаю рисовать кружочки, квадратики, стрелки. Занимаюсь этим практически каждый вечер, а если быть предельно точным — каждую ночь. Потому что вечерами я очень занят. Днем, правда, тоже.
Значит, Штогрин содержит эти домики. Точнее, он делает на них бизнес. А домики в количестве трех штук называются базой отдыха завода металлоизделий. И подарочек такой Штогрину сделал все тот же Польшин. А Польшин получил их в пользование от начальника завода металлоизделий Войнорубова. Для чего базу отдыха строил Войнорубов, остается только гадать. Но уж, во всяком случае, никак не для того, чтобы в этих уютненьких двухэтажных коттеджиках отдыхали, сменяя друг друга, широкие массы работяг и конторских служащих завода. Что же, у Полынина с Войнорубовым дружеские отношения? Скорее всего что нет. Польшин прищучил на чем-то товарища директора, и тот ему заплатил отступного. Наверняка он и сам туда заезжает, Войнорубов, в домики. Но это уж его личное дело, и данная информация для меня ценности не представляет.